– Без разницы. Мертвы
– Может, для вас они и реальные, – сгоряча отвечаю я, не подумав, и тут же ужасаюсь. Я прикрываю рот рукой. Неужели твои родители никогда не были настоящими для меня? А твой брат? А Джед? Или все это была просто какая-то игра, какой-то трюк, который ускользнул от меня? – Нет, я не это имела в виду. Просто вам было наплевать, пока это не коснулось лично вас, пока это не коснулось кого-то, кто вам дорог. А мне и тогда было не все равно. – Но правда ли это? Действительно ли меня волновали другие люди? Или я монстр? Неужели я так потерянна? Неужели я настолько отчуждена от мира, что даже не могу понять, что передо мной массовое убийство? Не в подкасте, не по телевизору, а в реальной жизни?
Офицер Харди откидывается на спинку стула.
– Я удивлен, что ты ничего не сказала о ней.
– О ком? – задаю я вопрос, будто не знаю, что он имеет в виду тебя.
– О Рэйчел. О той женщине, которую ты так упорно искала. Она вернулась, да будет тебе известно. С еще одной дикой историей.
Что-то назойливо стучит у меня в мозгу. «
– По словам этой женщины, он уже много лет строил планы, чтобы заполучить ранчо.
– Может, и так. Он сказал мне, что хочет, чтобы ранчо досталось ему. –
– Тогда с его стороны было не очень разумно отравлять там все.
– Может, он хотел уничтожить улики.
– Он не очень умно поступил, отравив себя.
– Может быть, ему стало стыдно за то, что он сделал. Может быть, он захотел прощения. Он ведь был в церкви.
Офицер Харди откладывает карандаш и тянется вперед. Он проводит пальцем по краю моей подушки так близко к моему лицу, что я чувствую, как моя щека ввалилась вслед за его пальцами, пропахшими табаком.
– Видишь ли, я не думаю, что он это сделал.
Я начинаю задыхаться. Мне кажется, что яд все еще действует на меня, отравляет меня. Я не могу ясно мыслить. Я не могу ясно видеть.
– Я не думаю, что он имеет к этому какое-то отношение, – продолжает он.
– Разумеется, вы так думаете.
Черты его лица исказились.
– Ой, да ладно тебе. Я всегда был к тебе добр.