– Привет еще раз. – У моего локтя появляется Клементина. Я удивленно отстраняюсь, но потом вспоминаю, что она есть в твоем списке.
– Где Джед? – снова спрашивает твоя мать, но непонятно, к кому она обращается.
– По-моему, я видела, как он спускался. – Клементина улыбается до ушей. – Он смотрел на уток.
– Смотрел на уток? Он с ума сошел? –
– Почему бы нам не начать выносить еду? Я уверена, что он будет здесь как раз к молитве, – весело говорит Клэм.
Состроив кислую мину, твоя мать шипит:
– Ну, да ладно, как бы там ни было. – Затем она обращается к твоему отцу: – Оставь компьютер и помоги мне!
Я беру блюдо с пюре. Клементина благодарно улыбается:
– Знаешь, моя просьба, чтобы ты пришла в мой класс, еще остается в силе.
– С удовольствием.
Она поражена столь внезапной перемене.
– О, хорошо, отлично, – произносит она, а я спрашиваю себя, не относится ли она к тем людям, которые что-то предлагают только из вежливости. – Как насчет пятницы?
Хм, очевидно, я ошиблась насчет нее.
– Мне нужно будет уточнить у Эдди. – Внутри у меня все сжимается.
Твоя мать никогда на это не согласится; она не хочет, чтобы я уходила. Но мне не нужно ее разрешение. Мне не нужно ничье разрешение. Ах, как мне хотелось бы не напоминать себе об этом каждый раз, когда я делаю что-то, что не нравится кому-то другому.
– Я могу спросить у нее, – предлагает Клементина, и мне хочется ее обнять. Она знает, что я боюсь, и помогает мне. К нам присоединяются ее дочери.
– Аша и Ая надеялись, что ты будешь здесь, – говорит она, словно они одно целое. – Мы говорили о тебе всю неделю.
Не знаю, как такое может быть. Они меня почти не знают. Сомневаюсь, что они знают достаточно даже для разговора на один день, не говоря уже о неделе. Но я также понимаю, что в этих краях самые мелкие вещи можно преувеличивать и превращать в навязчивую идею.
– Где ты взяла эту рубашку? – спрашивает Ая.
– У твоей бабушки.