Если я исчезну

Он снова останавливается. Я вижу, как он судорожно сглатывает.

– Так. Я не рассказываю об этом направо и налево, но ты, думаю, поймешь. Я не совсем честно рассказал, что привело меня сюда. Я… Думаю, я был груб с тобой потому, что мне слишком уж знакома твоя ситуация. – Он снова вздыхает, всем телом, но странным образом это проявление слабости делает его сильнее. – Там, в Абилине, меня засосало в какую-то черную дыру. Я перестал работать и просто напивался. Я скрывал это от жены, делал, что только мог, чтобы она не узнала, что я вру, изменяю и ворую. Мне прям по кайфу было опускаться все ниже и ниже. – Он качает головой. – Бог любит эту женщину. Не знаю, почему я считал, что смогу жить нормальной жизнью, иметь жену, детей, работу. Я чувствовал, что не смогу, но моя ошибка заключалась в том, что я все равно решил попробовать. Эта ситуация сводила меня с ума. Оказалось, что я не способен жить нормальной жизнью. У меня не получилось.

В его голосе звучит мольба, обращенная именно ко мне, – и я ее понимаю. Поэтому я и здесь.

– Приезд сюда, – продолжает он, – был последним шансом, понимаешь? Последним шансом начать все сначала, все исправить. Я пообещал Грейс, что завяжу. Поклялся всем, чем можно; своей жизнью. Но не завязал. Даже и не пытался особо. А когда я пришел домой пьяным всего через неделю после того, как мы приехали сюда, где нет ни родных людей, ни знакомых вещей, она не выдержала. Она ушла от меня так далеко, как смогла, как и должна была уйти. Так что если я не иду за ней, не ищу ее, то это потому, что я не хочу втягивать ее обратно. Она заслуживает лучшего, чем я.

Я киваю, но мой голос дрожит, когда я говорю:

– Понятно.

Он наклоняет голову, как будто слишком хорошо меня знает:

– Что?

– Ничего.

– Я вижу, что у тебя в голове происходит что-то странное. Говори уже.

Я думаю о перочинном ножике у себя в кармане, о пистолете на его бедре, просчитываю, как все внезапно изменится, если он окажется убийцей. Но почему-то я уверена, что он не убийца.

– Мне неловко.

Он тяжело вздыхает, подбадривая меня.

– Прошлой ночью я гуляла у озера, где находится кладбище домашних животных. Я увидела надгробия, и мне показалось, что на одном из них написано имя твоей жены.

– Господи Иисусе.

– Прости. – Я сжимаю поводья. Совсем не так я себе все это представляла.

– Ты думаешь, что я убил свою жену?

– Я не…

– Ты считаешь меня убийцей и проделала со мной весь этот путь; заехала сюда, в эту глушь, один на один со мной; я вооружен, а ты – нет, – он быстро проводит рукой по пистолету, – чтобы расспросить меня об этом? – Его рука подрагивает. Интересно, от алкоголя это или от чего-то еще.

Он прав. Кажется, я не могу удержаться от того, чтобы все ему рассказывать, хотя мне следовало бы действовать осторожно. Интересно, это из-за того, что я ему доверяю, или из-за того, что мне нужно, чтобы я ему нравилась, даже если он убийца.