-- А что же, Нина?
Она промолчала.
Над городком ярко вспыхнуло небо. Рассыпаясь разноцветными огоньками, с шипением взвилась ракета. Это лейтенант Байрачный "делал световой эффект".
-- Ой! До чего ж красиво! -- с детским восхищением воскликнула Нина. -Сколько живу в тайге, а такого еще не видела. Чудесные вы люди, летчики!
-- Ну, вот видишь, конечно же, чудесные! А ты почему-то боишься сказать мне... Но сегодня ты должна это сделать. Мне нужно знать о тебе все. Ты помни одно, твердо помни: разделенное горе -- половина горя.
-- Ого, ты уже заговорил тоном приказа... Я даже побаиваюсь тебя... Нет, нет... Ты не оставишь меня? Ну, говори, говори же! -- Она снова всхлипнула и задрожала как в лихорадке.
"Ее гложет какая-то страшная тайна, которая заставляет ее страдать!" -подумал Телюков, чувствуя себя беспомощным и растерянным. Он что-то говорил, должно быть, наивное и глупое, в нем как бы смешались мысли и чувства. Но вот в голове начало проясняться. Он понял одно: перед ним девушка, мимо которой он уже не может пройти равнодушно. Она прочно вошла в его жизнь, с ним связаны ее надежды, ее будущее.
-- Пойдем, Ниночка, домой, -- сказал он просто. -- Все равно это неизбежно.
-- Ну что ж, пойдем, -- неожиданно согласилась она.
Они пошли к коттеджу напрямик. Медленно поднялись по лестнице на второй этаж. Вошли в комнату, сняли ботинки с коньками. Телюков протянул Нине свои домашние туфли, а сам сунул ноги в унты.
-- Ну, вот я и у тебя, -- как-то болезненно улыбнулась Нина. -Пришла... Странно все это. Ты ведь, по сути, чужой мне человек. А я -дурочка... Нет, я сейчас уйду. Я не хочу причинять тебе боль... Прощай. -Она говорила отрывисто, возбужденно и, как была в туфлях, так и устремилась к двери.
-- Нина! -- Телюков обнял ее за плечи, повернул к себе лицом. -- Нина, голубка моя, что с тобой? Я просто боюсь за тебя. Ты еще что-нибудь выкинешь... Не пущу я тебя никуда!
Она смотрела на него глазами, полными печали. По бледным щекам катились чистые как роса слезы.
-- Пусти, -- словно выдохнула она, не сводя с него глаз.
-- Не пущу. Не пущу, потому, что... люблю. Люблю тебя, Нина, ты слышишь?
-- А это для меня? -- она перевела взгляд на стол, где приготовлена была бутылка шампанского.
-- Да, для тебя.
-- Значит, ты знал, что я приду?
-- Знал.
-- Спрячь. Я не хочу.