-- А ты не убежишь?
-- Нет.
-- Это правда?
-- Разве что сам прогонишь.
-- Зачем ты так говоришь, Нина?
-- Не прогонишь? Никогда?
-- Глупая, -- он привлек ее к себе. -- Ты теперь моя. Навсегда, слышишь? А бутылку я спрячу. Я не думал, что она огорчит тебя. Мне казалось, так будет торжественнее. К тому же сегодня праздник. Я хочу, чтобы тебе было сегодня очень весело.
Телюков хотел убрать шампанское, но Нина остановила его.
-- Пусть будет, как ты хотел. Оно хорошее, это шампанское? Я никогда не пробовала... А ну-ка, налей.
-- Ну вот, давно бы так, -- обрадовался Телюков, откупорил бутылку, наполнил бокалы.
-- Ну, Нина!..
Дрожащей рукой она взяла бокал, подняла, потом снова поставила. Потом опять взяла, вздрогнула и, не чокнувшись, начала поспешно и неумело глотать шампанское.
-- Ну, вот и все! -- как-то неестественно улыбнулась Нина.
Телюков протянул ей плитку шоколада.
Щеки девушки слегка порозовели.
Утром Телюкова разбудил телефонный звонок. Он вскочил с постели, думая, что его срочно вызывают на аэродром. Но это звонил телефонист станции -проверял связь.
Нина не проснулась, только повернулась на другой бок. Густые волосы рассыпались по голым плечам.
В комнате было прохладно, и Телюков, поправив на Нине одеяло, начал растапливать печь, бесшумно ступая по холодному полу.
Он то и дело поглядывал на Нину, и какое-то удивительное чувство захлестывало его. Еще вчера он был один, а сегодня... Нина, Ниночка, вот кто оказался его суженой. Она будет провожать его на полеты и встречать после приземления, как делают другие жены летчиков. А если ему, Телюкову, посчастливится поступить в академию и они переедут в Москву, Нина тоже пойдет учиться. Лучше всего было бы для нее стать метеорологом. Такая специальность дала бы им возможность работать вместе.
Но это в будущем, а пока что он первым делом должен обязательно позаботиться о ее внешнем виде. Старя потертая волчья доха, стоптанные боты, в которых ежевечерне выезжала на аэродром, -- все это надо немедленно выбросить!