Молчание.
-- Да что ж это такое? Не для вас, что ли, писаны законы тайги? -возмутился Телюков.
-- А ты кто такой будешь, человек? -- послышалось наконец из хижины.
-- Свой!
-- Свои и коней уводят. Говори толком, откуда?
-- С неба. Летчик я.
Загремели запоры. Дверь отворилась. Из хижины потянуло теплым духом.
-- Входи.
Переступив порог, Телюков заметил в руке одноглазого нож.
-- Брось-ка ты эту игрушку, добрый человек, а то как бы мне не испугаться да не выбить тебе невзначай второй глаз...
Браконьер, увидя в руках незнакомого пистолет, отступил и отбросил нож куда-то в угол.
-- И каганец заодно присветите, поглядим друг на друга, познакомимся!
Одноглазый покорно поднес к огню консервную банку с жидким смальцем, маленький фитилек слабо осветил дымную хижину.
-- Ну, теперь здравствуйте, добрые люди! -- сказал Телюков и сунул пистолет за пазуху. Летчик уже успел окинуть зорким взглядом руки незнакомцев. Грубые, грязные, шершавые. Вряд ли такие руки имели касательство к радиотелеграфному ключу... Несомненно, перед ним стояли обычные браконьеры, к тому же трусливые, как зайцы. Только теперь он заметил, что козу и ведро они куда-то запрятали.
-- Постреливаем, значит, козочек?
-- А тебе что за печаль? -- буркнул браконьер, сверкнув единственным глазом.
-- Да ничего, конечно, ты не сердись, человек добрый. Я ведь не инспектор. Летчик я, разве не видишь? Выбросился на парашюте, вот и блуждаю... С помощью аллаха набрел на вашу хижину. Грешными делами занимаетесь, а оконце не занавесили. Поглядел -- светится. Ну и залетел на огонек.
-- Тогда будь гостем, -- уже доброжелательно произнес одноглазый.
-- Спасибо. -- И Телюков протянул руку.
Поздоровавшись с одноглазым, он повернулся к старику, который, насупившись, сидел в углу, по-казахски скрестив перед собой ноги.