Полковник тяжело вздохнул:
-- С ночной подготовкой отстаем. С огневой отстаем. С обучением молодых летчиков также отстаем. В соседних полках молодые уже летают в парах, а у нас до сих пор в одиночку.
-- Успеем, Семен Петрович. Не завтра же война. Главное -- избежать аварийности.
Полковник исподлобья окинул взглядом Гришина, покряхтел, встал и принялся за свое дело, прислушиваясь к музыке.
На пианино играла Назык, девятилетняя туркменка, мать которой работала прачкой на авиационной базе. Лиля очень любила ее. Такая славная девочка! Глаза черные-черные, как два спелых терна, волосы заплетены в тонкие косички-веревочки. Лицо, шейка, руки покрыты бронзовым загаром.
Назык чувствовала себя в коттедже полковника как дома. Все ее тут ласкали, баловали. Даже Семен Петрович, далекий от чувства сентиментальности, часто брал ее к себе на колени, что было высшим проявлением благосклонности.
Три года назад Лиля впервые усадила Назык за пианино, решив учить ее музыке. Это была, безусловно, очень одаренная девочка. И вот Назык проходит уже курс по программе второго года обучения, несмотря на то, что учительница занимается с ней только во время каникул.
В этот вечер Назык, воспользовавшись приездом своей учительницы, сдавала ей зачеты. Лиля внимательно вслушивалась в ее игру и гордилась своей ученицей.
Но тут ее внимание привлек офицер, который приближался к палисаднику.
"Телюков", -- подумала Лиля и поморщилась.
Еще прошлым летом он обратил на нее внимание. Выйдет Лиля на танцы -он тук как тут. Запишется в кружок художественной самодеятельности -глядишь, и он уже в этом кружке.
-- Я, Лилечка, Шаляпин номер два, -- как-то прихвастнул Телюков. -- Вот послушайте, как я пою "Эй, ухнем". Аккомпанируйте, пожалуйста, и не обращайте внимания, если на первый раз пущу петуха...
-- У Шаляпина был бас, а у вас тенор.
-- Я ж и говорю -- Шаляпин номер два, у него, кажется, был баритональный бас...
-- "Эй, ухнем" не для вашего голоса. И не лирический и не драматический у вас тенор, как вы считаете, а самый обыкновенный...
--Обыкновенного, Лилечка, не бывает. Либо лирический, либо драматический. Скорее драматический: по внутреннему содержанию. Моя покойная мамаша обожала семейные драмы. Как только, бывало, отец после получки вернется под мухой из закусочной -- так и драма. Как домашний драматург, она славилась на весь рабочий поселок.
-- Так вам, скорее, надо выступать в роли конферансье.
-- Могу и в этом жанре. Откровенно говоря, способности у меня разносторонние.
Как-то на концерте Телюков конферировал весь вечер и пользовался большим успехом.
Прошлым летом он застрелил дикобраза, вырвал у него колючки и принес из в подарок Лиле.