На далеких рубежах

-- У меня дело к вам, Семен Петрович. Так сказать, наедине желательно обмозговать кое-что.

Полковник перетащил шланг в другое место.

-- Дело, говорите? -- Он положил шланг на землю, направил струю воды в оросительный ровик и удобно уселся в плетеное кресло под карагачем.

-- Слушаю вас, Алексей Александрович.

Гришин вытер платком влажные руки и приступил к разговору:

-- Дело касается вашего нового помощника. Как вам известно, у меня с ним была беседа, кроме того, я принимал зачет по району полетов, а сегодня летал в зону. Вот кое-что и прояснилось.

-- Ну, ну, интересно!

-- Вы знаете, Семен Петрович, каких усилий стоило мне добиться, чтобы потушить в полку аварийность, чтобы нас с вами не ругали ни за полеты, ни за документацию. Беседу с Поддубным я записал. Допустим, что можно было обойтись и без этих записей. Допустим. Но он заявил мне сразу: "Не нравится, дескать, мне это ваше бумагомарание!" Прямо с вызовом каким-то заявил!

Семен Петрович недовольно поморщился.

-- Незачем было записывать, Алексей Александрович. Мне, по правде говоря, тоже не нравится эта ваша затея. Бессмысленным формализмом веет от нее. Я уже давно собирался сделать вам замечание по поводу этой нелепой писанины, плюньте вы на нее!

Штурман заерзал на стуле.

-- Но разве не за бумаги нас побили, в частности вас, Семен Петрович?

-- Разные бывают бумаги. Нужные надо оформлять как следует.

Гришин помолчал, обдумывая свой ответ.

-- Ну что ж, плюнуть так плюнуть, -- сказал он обидчиво. -- Вам виднее. Вы командир, единоначальник. Но, собственно, и не в бумагах главное. Допустим, что я не все продумал. Допустим. Но в каком тоне он разговаривал со мной! Еще не успел переступить порог полка, как уже и то ему не по душе, и это не нравится...

-- Что же именно ему не нравится?

-- Ну, например, что у нас план боевой подготовки не выполняется...

-- А вам это нравится?

-- Конечно, нет!

-- И мне тоже. Так в чем же дело? Значит, хорошо, что у офицера уже болит душа за свой полк. Значит, лучше возьмется за дело. А что касается тона, то, на мой взгляд, он все-таки умеет разговаривать. Академию закончил, офицер культурный. Я с ним беседовал, знаю.