Вот тебе тип. Никакой драматургии или даже интриги здесь нет, но колорит бесспорный.
Агент Иванова. Личное дело.
Однажды в мой кабинет вошла заплаканная женщина (если бы я был романистом, то обязательно начал бы какой-либо роман с этой фразы. Тысячи мелких, крупных, трагических или комических дел начинаются с такой ситуации)... Итак, однажды в мой кабинет вошла заплаканная женщина. Рассказала, что у нее украли деньги... Мать-одиночка, работает на заводе, воспитывает сынишку. Деньги копила на зимнее пальто, экономила, и вот – нате вам! История сколь заурядная, столь же и мерзкая.
Сидит она плачет, и чувствуется, что для нее это – трагедия. Я видел бобров, которые в картишки просаживали за ночь по нескольку тысяч рублей и никакой особой беды в этом не видели. А у нее украли всего-то двести восемьдесят рэ, но для нее это трагедия. Я – мент, меня разжалобить трудно, а тут смотрю на нее и – скажу честно – переживаю. Очень хочется помочь, но такого рода кражи раскрываются нечасто. Второй момент заключается в том, что я на этом участке человек новый и контингент еще не знаю... Успокоил я ее как мог, пообещал, что найдем. О-хо-хо... пообещать-то я пообещал, но уверенности нет ни на грош. Пошел я к оперу, который на этой земле уже много лет пашет. Рассказал ему про обстоятельства кражи. Он с ходу говорит:
– А это Верка. У нее притон там рядом. Гадом буду – она. Или кто-то из ее корешков. Попробуй с ней поработать... Может, чего зацепишь.
Я пошел в притон. Там пусто, одна только эта Верка, пьянь, мразь... сидит в грязнущей кухне в заношенных трусах и лифчике. Нога на ногу, курит. На плече наколка: «Сеня. Любовь моя». На столе – портвешок «три семерки», банка кильки. Магнитофон древний, катушечный, что-то русско-народное орет. Я ей сразу ксиву в морду и:
– Вера, золотце, давай кошелечек, который утром у рынка взяла.
А она мне в ответ что-то типа: волк позорный... Ну, думаю, тварь, я из тебя душу выколочу. Волоку в отдел. Волоку, стерву, а сам все эту женщину обворованную вспоминаю. И злость во мне сидит нехорошая. Привел... начинаю колоть. Но она пьяная, орет одно: волки, менты, фашисты! Думаю: чем же ей врезать-то? Рукой неудобно, женщина все-таки. А из открытого сейфа несколько «личных дел» агентов выглядывают. Я схватил верхнее и дал ей по башке этим делом. Потом запихнул в «аквариум» на пару часов, чтобы немного протрезвела.
А сам сижу, переживаю... не идет у меня из головы эта мать-одиночка. Ну и злость, конечно. Копила тетка, отказывала себе во всем, а мразь какая-то теперь на ее трудовые будет пьянствовать. Э-э, нет, думаю, я из тебя, мразь, душу выну, притон твой на уши поставлю, но деньги найду.
Вот так вот я сижу, злой как черт, и заходит тот самый опер, что мне посоветовал эту Веру тряхнуть. Посидели мы с ним, покурили. Он мне и говорит:
– Брось ты, Женя, переживать... Займись лучше бумагами, наведи порядок. После твоего предшественника тут неделю разбираться.
И то верно, бардак мне достался в наследство изрядный... Раскрываю я папку, что лежит передо мной. Ту самую папку, которой я Веру по голове стукнул... Раскрываю: агент Иванова. Фото. А с фото на меня смотрит... Вера. Наваждение какое-то, сюрреализм... Может, просто похожа? Ан нет! Читаю: содержит притон, адрес – тот самый, откуда я Веру приволок.
О Господи! Это что же получается? Я ей ее же «личным делом» по башке дал? Ведь кому рассказать – не поверят. Сижу – дурею, совершенно не представляю, как же мне с ней дальше быть. Мне же с ней работать! Пошел к Володе, к тому оперу, что меня на притон навел. Рассказал ему. Он смеется, у него даже слезы на глазах выступили, а мне не до смеха.
– Ну что, – говорит, – иди мирись. Содержательница притона – это ценный агент. На вот тебе для установления контакта...
Дал он мне полбутылки портвейну, иду вынимаю Веру – она же агент Иванова – из «аквариума». Она орет: подонок... ударил меня, синяк поставил. И пальто, надетое на голое тело, распахивает – всем показывает. Вот, мол, синяк. А у нее там этих синяков штук сорок. Всех оттенков, от черного до желтого. Нелегкая работа – притон содержать.
Привожу в кабинет, каюсь:
– Успокойся, Вера, я был не прав... Не признал тебя сразу в горячке. Нам, Вера, с тобой вместе работать, я теперь вместо Игоря.
И еще чего-то такое несу, чуть не заискиваю перед ней, портвешок ей подсовываю. Она в момент его из горла засосала и царственно мне этак:
– Ну ладно, прощаю.
А уже к вечеру я по ее информации взял того орла, который украл кошелек. Доказать это, конечно, не удалось. Но я все-таки его крепко прижал и заставил отдать что-то около двухсот рублей. Больше у него уже не было...
ebooksa