Атлантида

В существование этого атлантического материка, исчезнувшего вследствие какого-то громадного наводнения, верили все географы, историки и философы древности. Платон упоминает об этом несколько раз. Он указывает даже на источник этого предания, говоря, что слышал его от своего великого родственника Солона, законодателя Афин, который, в свою очередь, получил эти сведения об Атлантиде (так называлась исчезнувшая земля) от египетских жрецов.

К какой же расе принадлежали исчезнувшие обитатели Атлантиды? На этот счет сведения были довольно туманны. Одни причисляли их к особой туземной расе, которая чуть было не заполонила всю Европу, если бы не геройское сопротивление пелазгов; другие же говорили, что это просто была греческая колония, основанная, вероятно, аргонавтами во время их странствования за Золотым Руно.

Однако, все древние писатели согласны в том, что Атлантида исчезла с лица земли за несколько тысяч лет до христианской эры, и что остатками ее служат Саргассово море, острова и подводные скалы.

Вот краткие, но точные указания, которые Рене почерпнул из истории. Кроме этого он помнил, что мореплаватели XV века также знали о существовании этого материка. Христофор Колумб, отыскивая западный путь в Индию, был уверен, что найдет на нем множество отдельных островов, остатки прежнего Атлантического континента, и не ошибся. Открытие Азорского и Антильского архипелагов вполне подтвердило его предположение.

Исследования дна Атлантического океана, произведенные адмиралом Флёрио де Лангль на протяжении от 12 до 60 меридиана западной долготы, показали, что все оно усеяно мелями, рифами и косами. Наконец, изменения, происходящие на земном шаре уже в наши дни, вполне подтверждают возможность исчезновения целого материка. Так, мы видим, что образовался пролив Паде-Кале, отделивший Британию от Галлии в сравнительно недавнее время; часть Нормандского берега скрылась под водой незадолго до эпохи Каролингов; посреди Средиземного моря появился остров Санторин, который очень быстро исчез, тогда как из-под воды появились другие земли. Так, например, известно, что Америка занимала прежде гораздо меньшее расстояние, чем теперь. Бассейны Амазонки, Ла-Платы, области Флориды, Техаса и Лузианны представляют из себя пространства, только недавно покинутые океаном. Таким образом все подтверждает, что вид материков и океанов постоянно изменяется то медленно, под влиянием наносов, ветров и приливов, то внезапно, вследствие какого-нибудь местного сотрясения почвы, и Рене Каудаль имел полное основание допустить существование подводного материка. Чем больше он раздумывал об этом вопросе, тем возможнее ему казалось, что старик и его чудная Ундина были настоящими Атлантами, спасшимися чудесным образом при погружении в воду их родины. Он не хотел строить никаких гипотез по поводу их спасения, но зато в нем все более и более крепло намерение проникнуть в эту тайну, разгадать великую загадку, занимавшую мир в продолжение многих веков.

Почему же это невозможно? Почему не попробовать совершить снова это чудесное путешествие в морскую пучину, но на этот раз с полным сознанием своих действий? Рене Каудаль дал себе слово исполнить свое намерение во что бы то ни стало.

Как человек осмотрительный, привыкший взвешивать заранее все обстоятельства, Рене задал себе вопрос, каким образом, в случае успеха своего предприятия, он будет беседовать с таинственными морскими обитателями? Очутиться снова в смешном положении ничего не понимающего человека он не хотел, а потому следовало заранее изучить их язык, но здесь и представлялось главное затруднение. На каком наречии объяснялись между собой старик и молодая девушка? Их обстановка, одежда — все заставляло думать, что они говорили по-древнегречески. Это предположение подтвердилось еще более, когда однажды, увлеченный своими воспоминаниями, Рене начал вслух повторять некоторые слова, услышанные им в гроте: pater, agathos, thugater. Он бросился к «Илиаде» и открыл ее, лихорадочно отыскивая там те же выражения. Позабытые классические термины ожили в его памяти, и невольно, как в прежние детские годы, он начал повторять про себя:

— Pater — отец; apator — без отца.

— Agathos — добрый, храбрый на войне.

— Thugater — девушка.

О, какое счастье! Какая гармония звуков! Как наслаждался Рене ими в эту минуту! Он понял теперь, что именно ввело его в заблуждение, — это произношение его таинственных незнакомцев, совершенно не похожее на то, к которому он привык в колледже. Теперь перед ним открывалось поле действий. Со всей пылкостью бросился он в изучение греческого языка.

Его постоянно можно было видеть с книгой в руках, повторяющего какие-нибудь корни:

— Meli — мед.

— Melissa — пчела, и т. д.

Понятно, что эти занятия не укрылись от Елены, которая скоро узнала от Рене, в чем они состояли, и сама с не меньшей горячностью принялась за изучение классических корней. Повсюду, в саду, в комнатах, раздавался греческий язык. Кончилось тем, что и Кермадек, подражавший во всем своему офицеру и обладавший притом удивительной памятью, заразился общей горячкой и также стал твердить греческие слова.

Доктор Патрис, слегка протестовавший против всеобщего увлечения, не мог, однако, устоять против искушения показать свои классические познания.

Таким образом, одна мадам Каудаль избежала классической заразы и только удивлялась непостижимой любви к греческому языку, охватившей весь ее дом.

Между тем Рене неутомимо работал и в другом направлении для выполнения своего предприятия. Он окружил себя всевозможными картами и книгами, ища в них какое-либо объяснение мучившей его тайны.

Вскоре он составил себе полный план действий. Прежде всего нужно было получить отпуск, а затем уже искать себе товарищей и средства для выполнения своего фантастического путешествия. Судьба неожиданно явилась ему на помощь.

Он был произведен в мичманы, что дало ему возможность воспользоваться трехмесячным отпуском. Труднее было получить разрешение от матери, но в конце концов под влиянием Елены мадам Каудаль сдалась и согласилась отпустить сына путешествовать, не подозревая, конечно, настоящих мотивов его отъезда.