Робинзоны и сами удивлены, даже несколько встревожены и готовы поверить тому же предположению, хотя их привычный слух и улавливает некоторую разницу между этими глухими выстрелами и выстрелами ружейными.
Не теряя ни минуты, отец Робен приказывает всем выйти из дома, выстраивает своих людей тесной боевой колонной, в центре которой помещает молодую женщину, детей и раненых, и приказывает выступить из деревни.
Деревня совершенно безлюдна; все обратилось в пустыню. Все эти хижины и карбеты, построенные исключительно из горючего материала, сгорели, как пучки соломы, в несколько минут и представляют теперь собою только курящиеся и догорающие груды углей.
Теперь всякая опасность для пленных миновала. Освобождение свершилось. Однако выстрелы продолжают раздаваться и даже чаще прежнего, все так же неравномерно и все в одном и том же направлении.
Чтобы не попасть под горящие обломки, негры бони сворачивают к югу, минуя возделанные поля, не встретив нигде ни малейшей попытки сопротивления.
— Кто бы это мог забавляться и таким образом расходовать свой порох по воробьям? — заметил Анри, все более и более заинтригованный.
Вдруг громкий взрыв смеха огласил воздух: это он же первый и рассмеялся. Пройдя поле маиса, высокие стебли которого заслоняли горизонт, они очутились у небольшого лесочка баобабов, всего в нескольких шагах от последней хижины деревни.
Пламя захватило высокие травы, растущие у подножия баобабов, и те загорелись в свою очередь, а плоды их, громадные тыквы величиной с добрую дыню, нагреваясь от огня, рвались один за другим, как паровые котлы, с оглушительным треском, напоминающим пушечные выстрелы.
— Спасибо вам, наши невольные союзники! — воскликнул Анри, когда на его глазах разлетелось вдребезги несколько тыквообразных плодов баобаба, упавших на горящую подстилку из трав и мхов. — Этот беглый огонь, столь безобидный, сослужил нам добрую службу. Не так ли? — добавил он.
Между тем маленький отряд уже подошел к проливу, на котором стояла флотилия Озерной деревни.
Предвидя успех своей экспедиции, успех, в котором он ни минуты не сомневался, старик Робен решил воспользоваться этими судами для того, чтобы спуститься до Арагуари. С этой целью он приказал запрятать в высокой траве целый набор весел, принесенных сюда его людьми, так как туземцы никогда не оставляют весел в лодках, а всегда уносят их к себе в хижину.
Солдаты, тотчас же превратившись в лодочников и гребцов, проворно размещаются на трех больших пирогах, держа оружие наготове, чтобы дать отпор, в случае неожиданного нападения или какой-нибудь засады. Наконец, все три пироги благополучно отчаливают от берега и направляются к югу, чтобы скорее достигнуть фазенды на Апурема, где они рассчитывают застать Шарля и трех французов-артистов, которых они считают давно бежавшими, так как их нигде не было видно.
ГЛАВА XVI
Что Луш называет исполнением своего долга. — Подлость негодяев. — Истинная причина этого излишнего усердия. — Роковая встреча. — Последствия прибытия в деревню Шарля и его маленького отряда. — Пятнадцать против двухсот. — Побеждены. — Два брата. — Где же Маркиз? — Исчез. — Сутки спустя. — Путешествие на древесном стволе. — Одиссея ночного путешественника. — На озере. — Один на приступ судна. — В каюте. — Побег. — Развязка, подстроенная Маркизом. — Взрыв «Симона Боливара».
Невозможно описать тот страшный приступ дикого бешенства, который испытал Диего, когда, преодолев все препятствия, благополучно вернулся в деревню.
Неужели все его усилия, все мудро придуманные комбинации, интриги, преступления, неужели все это было напрасно? Неужели ему придется отказаться от своей мечты, так долго и так упорно лелеянной им, и преклонить покорно голову перед несчастьем, дотоле непредвиденным?
Вся глубина этой катастрофы и ее последствия сразу предстали перед его воображением. Не подлежало сомнению, что его пленники были освобождены накануне, и деревня уничтожена, а жители ее перебиты или рассеяны. Что ему теперь из того, что в его руках желанная сумма и хорошее судно, если он остался почти один, без поддержки, с жалкой горстью людей, уцелевших от погрома, жалкими остатками тех раболепных и трепещущих перед ним соплеменников, в которых он видел главное, основное зерно его будущей негритянской республики?!
На этот раз, вопреки своему обычаю, он не разразился громкими проклятиями и руганью, не подумал даже обрушиться на уцелевших жителей деревни: валявшиеся повсюду тела убитых достаточно красноречиво говорили о том, что битва была жаркая.
Быть может, впервые в своей жизни он испытал чувство, похожее на жалость или сострадание, и не мог не воздать должное этим доблестным и самоотверженным борцам за его интересы.
Но зато его бешенство, его чувство ненависти к победителям возросло до небывалых размеров, и в его разгоряченном мозгу уже родились страшные картины отмщения, к которому он намеревался прибегнуть.
ebooksa