— Право, хорошо быть свободными, и есть, сколько душе угодно!
— Да, если бы и дальше так было!
— Хм! У меня явилась мысль! — воскликнул Луш. — Первобытные люди, обитающие в этих прекрасных местах, должно быть, какие-нибудь добродушные негры, с которыми можно будет сговориться!
— Каким образом? — спросил Геркулес, большой охотник до расспросов.
— Да так же просто, как курить этот табак, который не наш! Ведь негры для того и созданы, чтобы работать, не правда ли? И работать на других, на белых, как мы! Ну, так и заставим их работать на нас. Если они будут недовольны, то здесь по соседству растет достаточно дубин, чтобы вразумить их. Тогда они в силу убеждения сделаются нашими рабами, невольниками или, вернее, нашими слугами. Это слово звучит приличнее. Наступят еще хорошие дни и для нас, воров!
— Я, например, охотно стал бы хозяином поместья! — заявил в заключение Луш.
— Прекрасная идея! .. Превосходная! — воскликнули бандиты. — Да здравствует господин Луш, хитрец из хитрецов!
Но Шоколад, не проронивший пока ни единого слова, одним своим возражением разрушил эту заманчивую картину.
— Ну, а если этим неизвестным придет фантазия — обратить вас в рабство? Что, если они более многочисленны, чем мы, и заставят вас работать, как каторжных, как вы и есть, и станут за это расплачиваться с вами батогами? Что вы на это скажете?
— Ты, Шоколад, не часто говоришь, но каждый раз, когда ты раскрываешь рот, мне кажется, что я слышу адвоката, — заметил Луш. — Но ты прав, и я предлагаю убираться отсюда подобру-поздорову… Кстати, я только что заметил там, на отмели, две хорошенькие пироги. Надо, не теряя попусту времени, сейчас же нагрузить одну из них припасами, схватить каждому по нагайке, затем усилить наше вооружение, захватив здесь сабли, которых у нас недостает на всех, и затем гайда!
— Одобряем! — крикнули в один голос Геркулес, Красный и Кривой.
Менее чем за четверть часа, туземная маленькая пирога была нагружена до краев и готова к отплытию.
Шоколад, который поневоле принужден был участвовать в грабеже, также сел в пирогу вместе с арабом и Чернышом.
И вся шайка благополучно удалилась после того, как предусмотрительный Луш проткнул дно другой пироги веслом, чтобы помешать погоне.
В продолжение дня они поднялись вверх по заливу и к ночи пристали к лесочку, доходившему до самого берега, чрезвычайно болотистого. Геркулес проклинал себя и других за то, что забыл захватить с собой гамаки. Пришлось возместить эти столь полезные в южных лесах висячие койки толстой подстилкой из листьев кумбу. Каторжники заснули на ней сном праведников.
Неприятный сюрприз ожидал их при пробуждении.
Злобные крики и свирепые возгласы на непонятном наречии огласили воздух, и восемь человек, из которых двое были вооружены ружьями, а остальные — саблями, обрушились на лагерь беглецов.
По блестящим черным глазам под густыми бровями, по матово-желтому цвету лица, по гладким черным волосам в нападающих можно было узнать португальцев, хорошо знакомых бывшим каторжникам, так как их нередко можно встретить во французской Гвиане. Моментально вскочив на ноги, беглецы тотчас же сообразили, что перед ними ограбленные ими люди, и приготовились к защите.
Восемь человек против семерых — шансы равные, но дула двух ружей были угрожающе направлены на каторжников.
— Вот видишь, — говорил Шоколад Лушу. — Разве я не был прав, предполагая, что ваши мнимые рабы могли со своей стороны иметь намерение обратить вас в рабов?!
ebooksa