— Да, это был он, я не ошиблась и, не сумев сдержаться, я закричала.
— Все пропало! — вскричал дон Луис, ходя большими шагами по комнате.
— Без сомнения, — сказал дон Мигель с задумчивым видом, — он следил, очевидно, за мной, когда я вышел от Араны!
Молодой человек позвал тотчас же Хосе, ветеран поставил на стол блюда, которые держал в руках, и явился на зов.
— Хосе, когда мы ужинали, где был Тонильо? — спросил молодой человек старого слугу.
— Он не покидал кухни, с тех пор как мы заперли лошадей в доме садовника.
— Ни вы, ни он не слышали, что кто-то был вблизи дома или на дороге?
— Нет, сеньор!
— Однако, очевидно, какой-то человек долго стоял у окна Лизы.
Старый солдат сделал такое движение, будто хотел вырвать свои седые усы, затем дернул их с немой яростью.
— Я верю, что вы ничего не слышали, Хосе, — сказал Мигель, — но надо быть более внимательными. Позовите Тонильо и оседлайте для него лошадь!
Хосе вышел, не произнося ни одного слова, вошел Тонильо.
— Тонильо, — обратился к нему его господин, — мне надо знать, нет ли всадников в оливковой роще, если их там нет, то я хочу знать, в каком направлении они уехали и сколько их, они вышли отсюда минут пять назад.
Тонильо ушел. Дон Мигель, донья Эрмоса и дон Луис вошли тотчас же в комнату Лизы и отворили окно, откуда открывался вид на дорогу и на пятьдесят или шестьдесят оливковых деревьев, тощие силуэты которых вырисовывались шагах в ста от дачи.
В течение нескольких минут они молча наблюдали за дорогой, наконец донья Эрмоса заметила:
— Но почему Тонильо так медлит и не выходит из дома?
— Он уже теперь далеко от нас, дорогая кузина!
— Уверяю тебя, Мигель, что он еще и не выходил: только с этой стороны можно выйти на дорогу.
— Ошибаешься, дорогое дитя! Тонильо настоящий гаучо и не будет идти по следам лошади сзади, я уверен, что он спустился с холма и, проехав пятьсот-шестьсот шагов, снова поднялся наверх и направился к Лос-Оливос по верхней дороге… Вот он, видишь?
В самом деле, шагах в двухстах от виллы по дороге, поворачивающей влево от оливковой рощи, галопом скакал на черной лошади человек.