— Это шутки, мой дорогой сеньор дон Кандидо! — сказал Мигель. — Вам надо отправиться со мной.
— Я не уйду, и ты не имеешь более на меня никаких прав, потому что я нахожусь на иностранной территории. Я хочу провести мою жизнь здесь, заботясь о здоровье этого замечательного человека, которого я уже безмерно люблю.
— Нет, сеньор дон Кандидо, — сказал дон Луис, — идите с Мигелем, вспомните, что у вас есть дело завтра утром!
— Это бесполезно, я не уйду: с этого момента я разрываю все наши отношения.
Дон Мигель встал, отвел дона Кандидо в сторону и что-то быстро начал говорить ему, но все было бы бесполезно, если бы молодой человек к угрозам не присоединил обещание того, что он предоставит своему учителю полнейшую свободу вернуться в консульство Соединенных Штатов, как только тот узнает в доме временного губернатора одну вещь, которую ему важно знать.
— Ну хорошо, — сказал дон Кандидо, оканчивая перечисление своих условий, — эту ночь я проведу у тебя, а завтра, завтра я приду в этот гостеприимный и безопасный дом!
— Согласен!
— Сеньор консул, — продолжал дон Кандидо, обращаясь к мистеру Слейду, — я не могу сегодня ночью иметь чести, удовольствия, удовлетворения видеть развевающимся над своей головой незапятнанное знамя Соединенных Штатов Северной Америки, но завтра я сделаю все, что будет от меня зависеть, чтобы быть здесь.
— Хорошо, — отвечал консул, — я выпущу вас только мертвым!
— Какой дьявольской откровенностью обладает этот человек! — прошептал дон Кандидо.
— Идем, друг мой! — сказал молодой человек.
— Идем, Мигель!
Мистер Слейд лениво встал, простился по-английски с доном Мигелем и, обнимая дона Кандидо, сказал:
— Если мы не увидимся больше здесь, надеюсь, что встретимся на небесах!
— Ба! Что это! Тогда я не уйду, сеньор консул! — вскричал дон Кандидо, пытаясь снова сесть.
— Это шутка, мой дорогой учитель! — сказал Мигель.
— Идем, идем, уже поздно!
— Да, но эта шутка, которая…
— Идем! До завтра, Луис! Молодые люди обнялись.
— Ради нее! — прошептал Луис.