— Потому что когда он пришел, матушка сказала что она не будет помогать ему ни в чем и что, имея в своих руках силу, он может действовать по своему усмотрению. Пока этот человек оставался здесь, матушка не обнаружила своей слабости, но сразу после его ухода она упала на мои руки и потеряла сознание. Но посмотри, Мигель, она кажется открывает глаза!
— Девушка встала и бросилась в объятия своей матери. Мадам Барроль действительно пришла в себя.
— Мигель, — сказала она, — надо покинуть этот город вам и Луису завтра, сегодня, если это возможно. Эрмоса, моя дочь и я последуем за вами.
— Хорошо, сударыня, не будем говорить об этом теперь, когда вы нуждаетесь в покое.
— А вы думаете, что его можно иметь в этой стране, когда каждую секунду приходится дрожать за свою безопасность. С тех пор как глаза Росаса устремлены на мой дом, он осужден на постоянные доносы, каждый, кто переступает его порог, подвергается выслеживанию и преследуется.
— Через неделю, может быть, мы все будем спасены.
— Нет, Мигель, нет! Бог отвратил свой взор от нашей несчастной страны, мы можем ожидать только катастроф. Я не хочу, чтобы Эрмоса появлялась здесь.
— Эрмоса испытала ту же самую неприятность, что и вы, час тому назад.
— Это было час тому назад?
— Да, приблизительно.
— О, все это дело доньи Марии-Хосефы, матушка!
Дон Мигель рассказал о том, что произошло на даче в Барракасе и затем прибавил:
— Впрочем, во всем этом нет еще никакой серьезной опасности. Луиса они не найдут, я за это ручаюсь. Чтобы обеспечить Эрмосе и вам спокойствие, я поспешу предупредить Викторику о личных доносах, направляемых к Росасу с целью дискредитировать полицию. Что касается меня, то мне решительно нечего бояться! — проговорил Мигель, чтобы внушить дамам немного веры в будущее, хотя этой веры начинало недоставать и ему самому.
— Матушка, — сказала девушка, — так как теперь ничто не помешает Эрмосе навестить нас, то я хотела бы, чтобы она и Мигель обедали у нас и мы закончили бы этот день вместе.
— Да, да, — отвечал Мигель, — я хотел бы, чтобы мы были вместе и более не разлучались!
Но страшное предчувствие сжало сердце отважного молодого человека.
— Хорошо, пошли за нею! — отвечала дочери мадам Бар-роль.
В эту минуту раздался стук в дверях гостиной.
Все замерли.
Наконец, Мигель встал, открыл дверь и сказал: