— Я попрошу у вас только каюту для себя и по одной такой же каюте для моих друзей. А затем попрошу вас как командира судна обращаться с моими спутниками, как…
— Как с гостями?
— Как с военнопленными. Но раньше, однако, вы должны выслушать меня. Мисс Дарма, мистер де Гомейра, попрошу у вас извинения: вы обождете меня немного, пока я переговорю с лейтенантом?
Моряки спустились в командирскую каюту. Дарма и Янес остались на палубе.
Пока крейсер выбирался в открытое море, Морленд и лейтенант разговаривали в каюте.
Когда они снова появились на палубе, лицо Морленда было посветлевшим, он улыбался. Казалось, он был очень доволен результатами переговоров.
— Мисс Дарма, мистер де Гомейра, — сказал он, — вас не отвезут в Лабуан. Это судно идет прямым рейсом в Саравак.
— Где нас представят нашему старинному другу, радже? — хмуро засмеялся Янес.
— Да. Но это все, что я мог сделать, хотя, понятно, желал бы иного, — ответил Морленд с легким вздохом.
— А чего бы вы именно желали, сэр Морленд? — спросила Дарма. Моряк покачал головой, ничего не отвечая. Затем он взял молодую девушку под руку, отвел ее к корме и сказал с некоторым волнением:
— Я хотел бы вырвать у вас одно обещание, мисс Дарма.
— Говорите!
— Никогда не возвращаться на борт «Властителя океана».
— Но ведь я ваша пленница. Какую цену имеет обещание, полученное в таких условиях?
— Раджа, я за это ручаюсь, немедленно отпустит вас на свободу.
— Нет, это невозможно, сэр Морленд. На борту «Властителя океана» мой отец. Его судьба связана с судьбой Сандакана. Он никогда не покинет борт «Властителя океана». Могу ли я отказаться от родного отца?
— Но подумайте, Дарма! Если вы вернетесь туда, что будет? Ведь очень может быть, что именно мне придется опять сражаться с судном Сандакана и пустить его ко дну со всеми, находящимися на нем. Вы будете в этот роковой час там. Поймите, на какую муку обрекаете вы меня, человека, готового пожертвовать ради вас собственной жизнью. Что же вы молчите?
— Предоставим самой судьбе решить нашу участь! — отвечала девушка подавленно.
— Скажите, Дарма: вы меня любите? Дарма, не отвечая, взглянула на него полными слез глазами.
— Говорите же, Дарма!