Те не остались в долгу, и завязалась оживленная перестрелка. Первая группа даяков, слишком неосторожно приблизившаяся к осажденным, была буквально расстреляна.
— Начало удачное! — крикнул Самбильонг, оборачиваясь к Каммамури.
Приведенные в ярость гибелью своих товарищей, даяки скоро убедились, что перестрелка не дает желанных результатов, испустили громкий боевой клич и с парангами в руках устремились в атаку. Но у подножия скалы, осыпаемые меткими выстрелами воинов Самбильонга, замялись и опять схватились за ружья.
— Друзья! — обратился Самбильонг к своим соратникам, которые стойко удерживали позицию, хотя многие из них были уже ранены. — Пришел час, который решит нашу участь. Сумейте умереть, сражаясь!
Невзирая на потери, понесенные в этой перестрелке, даяки с яростными криками поднимались уже на откосы скалы.
И вот враги столкнулись вплотную. Произошла ожесточенная схватка. За секунду до этого Самбильонг, видя, что враги совсем рядом, крикнул Каммамури, по-прежнему выпускавшему заряд за зарядом в подползавших к вершине холма даяков:
— Каммамури! Спусти Дарму!
Великолепный зверь, которого малайцы скрыли от пуль даяков за большим камнем, с ревом бросился на нападающих.
Пораженные появлением ужасного врага, даяки в смятении отхлынули назад. Дарма гналась за ними, но в это время чья-то предательская пуля поразила ее. Бедное животное с ревом приникло к земле, потом несколько мгновений еще держалось, глядя пылающими глазами на врагов, но наконец силы покинули Дарму, и она упала на землю безжизненным трупом.
— Дарма! Моя Дарма! — горестно воскликнул Каммамури, который любил тигрицу, как собственное дитя.
А в это мгновение издали донесся рокот трех последовательных выстрелов.
— Сигнал! Наконец-то! — скомандовал Самбильонг отступление. Затем он увлек за собой Каммамури, обезумевшего от горя при виде смерти тигрицы, со словами:
— Оставь ее! Она умерла!
Кучка храбрецов, в которой оставалось всего около десяти человек, воспользовавшись замешательством даяков, бросилась со скалы, оставляя на роковой вершине трупы павших в неравном бою товарищей. Беглецы мчались по направлению к морскому берегу, откуда в это время донеслись новые выстрелы Янеса.
Под градом пуль, непрерывно преследовавших беглецов, маленький отряд товарищей Самбильонга добрался до берега, где находилось около дюжины рыбачьих хижин.
Там шумело море, на волнах которого плясали у самого берега пироги с распущенными парусами, готовые отправиться в путь.
— Скорее! — приветствовал Янес спасшихся товарищей.
— А где же остальные? — спросил Тремаль-Наик, оглядывая печальным взором кучку израненных и измученных беглецов.
— Там! — ответил Самбильонг. — Погибли!
— Погибли вместе с Дармой! — рыдая, произнес Каммамури. Тень глубокой скорби легла на чело индуса при вести о гибели красавицы тигрицы, которую он любил не меньше Каммамури.
ebooksa