Росин лег, закрыл глаза.
«Верно, с голода все, - думал Федор. - Поболе бы есть нам надо. - Он взглянул на шкуру. - От нее больше не отрежешь, и так уж едва прикрывает от холода. - Посмотрел в заиндевелый, дальний от чувала угол. Там, под кустиком бересты, остатки запасов. - Если досыта - на пару ден, а надо, самое малое, на месяц протянуть».
Росин открыл глаза и смотрел на прокопченный потолок. Сейчас он был почему-то, как никогда, низко.
«Как в гробу, - думал Росин. - И мрак какой-то могильный».
Лицо отекло, мелко, неприятно дрожали руки. Во всем теле удручающая слабость.
Росин старался отвлечься, думать о чем-то другом. «Где-то сейчас Борька? Рулит, наверное, где-нибудь по Тобольскому тракту».
Вспомнилось, как два года назад в такую же вот зимнюю ночь часа полтора стоял на дороге - и ни одной машины… Наконец из-за поворота вырвались два белых в мельтешащем снегу луча. Росин поднял руку. «Давай забирайся!» - «О! Да у тебя «МАЗ»! Живем», - обрадовался Росин. «Живем! - согласился Борька. - Далеко?» - «В Тобольск». - «Торопишься?» - «Да надо бы побыстрее». - «Сегодня скоро не доберемся… Но все равно поехали. Раньше вряд ли кто приедет».
Борька не торопился. Катушку с высоковольтным кабелем, за которой ехал, можно было получить только завтра, во второй половине дня. Так что время у него было, и он чуть ли не всю ночь вытаскивал по трассе застрявшие в сугробы машины. «Такой уж у нас, брат, обычай. А у меня вон какой зверь! Черта из болота вытащит».
«А нас отсюда и Борькин «МАЗ» не вытащит», - подумал Росин.
Мысли сами собой возвращались к происходящему.
«Да, вот к чему привела тебя муза странствий… Неужели тут все и кончится? Сколько всяких планов… А что успел? Почти ничего. Не ахти уж какие важные экспедиции, шесть печатных статей, четыре папки необработанных материалов. И все. А сколько бы можно успеть. Если бы не надеяться на потом. Этого «потом», оказывается, может и не быть».
Росин смотрел на потолок, стены. Они в багровых отсветах огня. Он отвернулся к стене… Но сон не приходил. Перед глазами многолюдная городская улица. «А что изменится, если в этой массе идущих людей не будет одного человека? Что из того, что какие-то книги буду читать не я, а кто-то другой? Кстати, я так могу и остаться должником в трех библиотеках. Надо было перед отъездом сдать книги».
Федор зашуршал сеном на своих нарах.
«И о нем, - продолжал думать Росин, - будут говорить, как на собрании о Якиме: «Полно мертвых-то вспоминать. Иван отведет. Что он, хуже Федора урман знает…» Где-то сейчас Оля? Пришла, наверное, из института. Может, в кино собирается… А может, брат, как тогда, перед отъездом, опять устраивает вечеринку по случаю какого-нибудь дня рождения… Весело было. Хорошие ребята. Днем работают, вечером в институтах. Выдается время - ходят в кино, в театры, дни рождения справляют и даже за город иногда выезжают все вместе… И у каждого есть мечта… Почему же мне всего этого мало? Ведь предлагали же место в институте… А может, Оля была у мамы и все узнала?»
Резкий, истошный крик толкнул спящего Федора. Он повернулся на нарах и уставился на Вадима.
Тот тоже поднялся на локти - слушал.
– От напужался, думал, с тобой опять что!
Над тайгой снова пронесся короткий злобный вой. И вдруг два вопля будто захлебнулись один в другом. Доносился какой-то клекот, шум, грызня!
– Рыси, что ли, сцепились? - спросил Росин.
– Так, верно. Гон у самцов. Ружье бы, обоих кончить можно. Они теперь шальные. А как у тебя голова?
ebooksa