Только под вечер приплелся Федор. Скинул медвежью шкуру, проглотил приготовленный Росиным крохотный кусочек мяса и сел к чувалу.
«Он тоже скоро не сможет добираться до ловушек, - подумал Росин, глядя на его посеревшее, заросшее бородой лицо. - Его бы сейчас и Наталья не узнала. Щеки впали, глаза провалились, волосы стали матовыми и выпадают целыми клочьями».
Посидев немного, Федор отрезал от шкуры узкий ремень и не торопясь принялся срезать с него шерсть, чтобы из кожи опять приготовить клейкую студенистую массу.
«А в Москве сейчас уже, наверно, продают мимозу, - подумал Росин. - Телеграммы бы послать к 8 Марта».
С каждым днем когда-то большая шкура становилась меньше и меньше. Теперь и этой клейкой массы не вдоволь: всю шкуру сварить нельзя, она нужна еще как одежда.
Росин перестал вставать с нар. В ушах появился какой-то звон, то и дело мутнело в глазах. Голод медленно делал свое дело. Давно уже началась атрофия мышц: руки и ноги стали страшно тонкими. Казалось, стукни нечаянно о край нар - и сломаешь.
Федор тоже не намного лучше. Часами он неподвижно лежал на нарах и молчал.
– Удивительно устроена память человека, - тихо, как будто в полузабытьи, заговорил Росин. - Я вот прошлые экспедиции вспоминаю. Сколько ведь всего было: и мо роз, и ливни, и тонули, и горели, и голодали тоже, - а сейчас из всего этого только что-нибудь веселое вспоминается. Зато все хорошее как на ладони. Горная Шория… Говорят, не хуже Швейцарии. Сейчас только и помню этот яркий осенний лес по склонам… А то, что со скалы там сорвался, уж как-то вроде и забылось… Вот так же, наверное, и после этих приключений будет. Вернемся домой, отдохнем, и все забудется: и голод этот, и тоска, и холод. Неужели так будет? А, Федор?
Федор не ответил.
«Какое же сегодня число? - думал Росин. - Я уже сколько-то дней ничего не зачеркивал в календаре. И не помню сколько, совсем пропадает память… Вот так вот, наверное, и приходит смерть… Почему-то совсем не страшно… Федор что-то говорит. Что он говорит? Никак не могу осмыслить… А, понял, очень много снега, весной будет наводнение… Кого затопит? Ничего не пойму. О какой избушке он говорит, о каком озере? Не хочется думать. Лучше лежать, ни о чем не думая».
Стены, чувал, Федор - все начало кружиться, он что-то говорил, но сам не понимал себя.
Федор повернулся на нарах. «Что это с Вадей? Куда он встает?»
Росин, не одеваясь, без шкуры и босиком, подошел к двери, открыл и вышел из избушки.
«Неужто умом тронулся?» - испугался Федор и торопливо слез с нар.
Росин стоял босиком на снегу и смотрел пустыми глазами на озеро.
– Ты что это?
– Мы где, Федор?
– Как это где?! Ступай быстрее в избушку! Почто вышел?
– Не знаю. Что-то, Федор, с головой творится, кружится все как во сне.
– Поди ляг на нары.
ebooksa