Иное решение

– Планировали завтра.

– Жаль, – посетовал Филипп Ильич. – Не удастся нам с тобой посидеть, поговорить. Работы сейчас – выше головы. Слышал, что в мире происходит?

– Газеты читаю, – подтвердил Сарафанов.

– Поступим вот как, – подвел итог Филипп Ильич. – Ты, Алексей Романович, поезжай в свою дивизию, командуй, а молодого человека, – он кивнул на Колю, – оставь пока здесь. Задержку оформим как командировку по линии Наркомата обороны. С гостиницей я улажу все вопросы сам.

Сарафанов с Колей переглянулись.

– Да ничего страшного, Алексей Романыч, – успокоил Филипп Ильич. – Я просто хочу нашему герою небольшой сюрприз сделать. Меня несколько дней не будет в Москве – время и в самом деле горячее, поэтому встретимся через недельку. Здесь все написано, – он протянул Коле небольшую картонную карточку. – Чтобы вашего Цербера не дразнить, это я про Штольца, рекомендую эти дни не выходить из гостиницы без особой нужды. На встречу приходи в штатском. Ну, всего доброго, мне пора.

Когда Филипп Ильич ушел, Коля посмотрел в карточку. На ней уверенным ровным почерком в три строчки были написаны дата, время и адрес. Больше ничего.

XVII

Узнав, что Сарафанов уезжает один, Штольц не удивился и не обрадовался. Он вместе с Колей проводил его на Ленинградский вокзал, а после того как поезд с полковником тронулся, сообщил Коле, что срок его прикомандирования закончен и ему пора возвращаться на службу. Они попрощались прямо на вокзале, и в гостиницу Коля вернулся уже не на красивой, сверкающей лаком машине, а на метро, как все граждане. В этот же вечер в вестибюле на его этаже появились два добрых молодца, профессиональную принадлежность которых можно было определить с одного взгляда. Они не навязывали свое общество, просто сидели в креслах, наблюдая за дверью Колиного номера. Если Коля выходил в буфет или ресторан, то они сопровождали его. Помня предупреждение Филиппа Ильича, Коля старался не покидать гостиницу, тем более что Москвы он не знал, друзей у него тут не было, да и деньги подходили к концу.

Через несколько дней эти двое исчезли. Видимо, работы было навалом не у одного Филиппа Ильича, а Коля своей персоной оперативного интереса не представлял. В назначенный день старший лейтенант отправился по указанному адресу, заранее расспросив горничную, как добраться до нужной улицы. Гражданская одежда сидела на нем нелепо, в ней Коля напоминал хулигана из подворотни. Тут не его вина, в деревне своя мода, в городе – своя. Последние четыре года гражданскую одежду ему носить не приходилось.

Указанный адрес Коля разыскал не скоро. То есть станцию метро, даже улицу он нашел без труда, но нумерация была какая-то странная. По четной стороне за двадцать шестым домом шел сорок третий, а дальше – тридцатый. И так вся улица. Будто накануне ночью подвыпившие гуляки шутки ради со всех домов посдирали таблички с номерами и развесили их заново – уже «от фонаря». С полчаса Коля мыкался вдоль этой улицы, заглядывая в тупики и проулки, но не мог отыскать нужный дом. Прохожие, к которым он обращался с расспросами, ничего сказать не могли – никто не знал и не слышал про указанный номер. Постовой милиционер в ответ на Колькин вопрос как-то странно на него посмотрел, но все-таки объяснил, как найти нужный дом. Оказывается, нужно было сделать крюк, обогнув весь квартал, и зайти с другой стороны. Там, разумеется, была совсем другая улица, но искомый дом, затерявшийся во дворах, относился к этой.

По указанному адресу располагался старинный двухэтажный особняк с обшарпанными стенами, окна которого были вымазаны известкой, не то музей, не то архив на ремонте – у глухой боковой стены стояли строительные леса. Впрочем, табличка с номером была не замазана. Коля прошелся несколько раз вдоль фасада. Ему показалось странным, что встреча назначена ждать в таком месте. Не может здесь быть никого, кроме строительных рабочих! Вот только самих рабочих здесь почему-то тоже не было. Наверное, он что-нибудь перепутал или его разыграли.

Уже собравшись уходить обратно в гостиницу, он для очистки совести стукнул носком ботинка по крепкой двери. Никакой реакции. Никакого звука внутри. Он развернулся, но в это время дверь бесшумно открылась.

– Вам кого? – спросил его молодой мужчина, выглянувший в проем.

– Мне? Филиппа Ильича, – потерялся Коля.

– Вы кто? – чувствуется, собеседник не отличался красноречием.

– Я? – Коля совсем смутился, все еще думая, что попал не туда.

– Себя я помню. Вы – кто?

– Я-то? Осипов.

– Имя-отчество?