– Николай Федорович.
– Звание?
– Старший лейтенант.
– Год рождения?
– Одна тысяча девятьсот восемнадцатый.
– Заходите, – мужчина посторонился, давая дорогу, а затем все так же бесшумно закрыл дверь. По-видимому, петли были хорошо смазаны.
Изнутри дом поражал своим несоответствием внешнему виду. Как раз внутри-то он был хорошо и даже изысканно отделан. На полу лежали мягкие ковровые порожки, наверное, поэтому Коля и не услышал, как мужчина подошел к двери, стены были обиты дубовыми панелями, на второй этаж вела лестница с резными перилами из темного и прохладного на ощупь дерева, на стенах висели картины, изображавшие пейзажи разных стран. Весь интерьер дома свидетельствовал о спокойном и некичливом богатстве. Том самом богатстве, которое нажито не в одну минуту, а многими поколениями и которому ничто не угрожает.
– Прошу сюда, – мужчина показал рукой на лестницу. – Вас ждут.
На втором этаже, в комнате, обставленной стеллажами с книгами, Коля увидел Филиппа Ильича.
– А-а, Николай Федорович, – Филипп Ильич протянул руку, здороваясь. – Вы задержались на четыре минуты.
Коля смутился.
– Понимаете, я…
– Не сразу нашел адрес, – докончил за него Филипп Ильич. – Хорошо придумано, правда? По нашей просьбе Моссовет немного намудрил с нумерацией домов на этой улице. Сначала с этим была неразбериха, а потом жильцы, почтальоны и милиционеры привыкли, а до остальных нам дела нет. Зато сразу видно постороннего человека. Что называется, по первому же вопросу. Присаживайтесь, Николай Федорович, – он указал на кожаное кресло. – В ногах правды нет. Володя, организуй нам с Николаем Федоровичем, пожалуйста, чаю, – обратился он к Колиному провожатому. – Ну и в буфете чего-нибудь посмотри.
Коля опять смутился. Впервые в жизни к нему обращались по имени-отчеству, да не кто-нибудь, а человек, с которым почтительно держатся полковники и который с комкорами разговаривает на равных.
– Николай Федорович, – начал разговор Филипп Ильич. – Я ознакомился с вашим личным делом. Признаюсь, что ознакомился с ним не вчера, а до вашего приезда в Москву. Да и сам ваш приезд в столицу стал возможен только потому, что я, ознакомившись с вашим личным делом, решил познакомиться с вами лично и сделать вам предложение, которое может изменить всю вашу жизнь.
Коле до зуда захотелось узнать, что это за предложение, но он благоразумно проявил выдержку и сдержал готовый сорваться вопрос.
– Я буду, как гадалка, рассказывать вашу биографию, а вы уж поправьте меня, если я где-нибудь ошибусь. Итак, вы родились в Мордовии двадцать третьего февраля тысяча девятьсот восемнадцатого года, то есть в тот день, который мы отмечаем как день создания Рабоче-крестьянской Красной армии. Окончили семь классов, потом работали пастухом в родном колхозе, откуда и были призваны в РККА. Так?
– Так точно, – подтвердил Коля.
– Перед самым призывом у вас вышла какая-то неприятная история с секретарем райкома, не помню его фамилии, кажется, какая-то матерная, на которого вы чуть ли не целое покушение совершили. – И, видя, как Коля смутился, продолжал: – Впрочем, вам не о чем беспокоиться. Этот секретарь вскоре был разоблачен как враг народа, в настоящее время он отбывает давно заслуженное наказание, а все материалы того дела, в которых фигурирует ваша фамилия, были нами изъяты из Мордовского УНКВД под благовидным предлогом и в целях оперативной необходимости.
У Коли пересохло во рту. Кем это «нами» было изъято дело?! Почему Филипп Ильич знает так подробно его доармейскую жизнь?! Кто он вообще такой?!
ebooksa