Петр вошел. Старик встал и заковылял ему навстречу.
— Хочешь наверх? — спросил он на ломаном английском языке. — Наверх? Снять картинку, а?
Он хитро подмигивал единственным глазом — второй у него был закрыт коричневым, дряблым веком.
— А можно?
— Можно, можно, — торопливо закивал старик. — Давай пропуск.
— Какой пропуск? — удивился Петр.
— А вот какой!
Старик протянул ладонь, на которой лежал мятый и грязный листок бумаги в клеточку, вырванный из ученической тетради. На листе что-то было написано арабской вязью и стояла замысловатая печать.
— Кто же дает такие пропуска?
Старик опять хитро подмигнул своим единственным глазом:
— Султан…
Его лицо приняло плутовское выражение. Петр рассмеялся:
— Извини, папа.
— Постой! — встревожился старик и протянул сухую руку: — Три боба…
Петр отсчитал ему в ладонь три шиллинга.
— Иди.
Старик кивнул на небольшую дверцу в стене.
Петр сделал несколько шагов и остановился. Рассказ учителя не выходил у него из головы с того самого момента, когда он увидел зеленый купол мечети.
— Папа…
Петр сунул руку в карман, вытащил несколько монет и позвенел ими в горсти. Старик весь подался вперед.