Гоке самоуверенно улыбнулся:
— Конечно!
Оператор показывал его лицо крупно, во весь экран. Петру казалось, что глаза Гоке вперены прямо в него, и он закусил губу, чтобы не выругаться от ненависти.
Гоке помедлил. В зале стояла напряженная тишина. Чиновник нетерпеливо кивнул, и Гоке заговорил.
— Я не имею лично против мистера Николаева абсолютно ничего, — начал он медленно. — Но я за то, чтобы никто не пытался совать нос в наши внутренние дела.
Голос его набирал силу. Он встал, как привык стоять на трибунах митингов, заученным ораторским жестом поднял руку.
— Под предлогом поисков переписки лорда Дункана с султаном Каруны мистер Николаев поехал на Север, чтобы помочь в организации забастовки. Он пытался установить связи с местными коммунистами. Он был в доме, где они обычно собираются.
— Джим Харрисон, «Голос Америки»! — вскочил с места высокий человек с темной кожей. — Являетесь ли вы агентом контрразведки Гвиании?
— Американский негр, — кивнул на него Прайс.
— Нет, — решительно ответил Гоке и покосился на сидящего рядом с ним чиновника.
Тот одобрительно кивнул.
— Что же заставило вас пойти на… Американец не договорил.
— Политические убеждения, — так же решительно отчеканил Гоке.
В зале кто-то издевательски захохотал. Это был Бора. Чиновник тревожно вскинул голову.
— А были они у тебя когда-нибудь, политические убеждения? — насмешливо крикнул Бора. — Или именно они и заставили тебя стать агентом-провокатором?
— Я прикажу удалить вас из зала! — вскочил чиновник. Зал взорвался. Профсоюзники с грохотом повскакивали с мест.
— Долой! Долой! — яростно кричали они и махали тяжелыми кулаками в сторону эстрады.
Но весь этот шум перекрыл тренированный голос Гоке.
— Если хотите — да! — зло выкрикнул он. — Белые есть белые. Они всегда эксплуатировали и черных, и желтых, и цветных. И чем больше они будут грызть друг другу глотки, тем лучше будет для нас, африканцев!
— Демагогия! И вы верите, что этот оборотень действительно печется о нас, африканцах?