— Жарко!
По залу пронесся легкий смех. Профессор нахмурился — так, будто он был на лекции.
— Так вот, джентльмены, — прохрипел он, задыхаясь и презрительно посмотрел на Гоке, отступившего тем временем к краю эстрады. — Этот молодой человек… ух, до чего же здесь тяжелый климат!., жарко!., плел тут вам про одного из моих учеников. Да, одного из моих учеников — Питера Николаева! Так вот что я вам должен сказать, господа журналисты. Это самая обыкновенная, самая грязная, провокация, организованная… — он помолчал, — британской службой «Интеллидженс сервис».
Зал зашумел. Люди повскакивали с мест, чтобы лучше видеть профессора.
— Да, да, молодой человек! — рявкнул Нортон на чиновника, хотевшего ему что-то возразить. — Я тут вас слушал, а теперь послушайте меня!
Он опять обратился к залу:
— Я могу присягнуть на библии, что полковник Роджерс пытался и меня вовлечь во всю эту авантюру. Я тогда не поверил в этот бред, посмеялся. Мол, я стар и слишком жирен…
Глаза его сделались веселыми и почти скрылись в складках жирных век.
— Но полковник, оказывается, не шутил! Он нашел вот этого…
Он презрительно кивнул на Гоке.
Из зала на эстраду быстро поднялся мальчик-рассыльный и протянул записку чиновнику. Тот прочитал ее, кивнул мальчишке. Мальчишка спрыгнул с эстрады и заработал локтями, пробиваясь к выходу.
— С Питером поехал еще один мой ученик, Роберт Рекорд, — продолжал Нортон, не обращая внимания на происходящее. — Хорошо, допустим, Питер почему-то действительно не может быть здесь! Но где же тогда Боб? Что он скажет обо всем этом?
— Мистер Рекорд выступит на предстоящем процессе в качестве свидетеля обвинения! — неожиданно выкрикнул чиновник и вскочил, размахивая только что полученной запиской.
— Вы лжете, милейший! — заревел профессор. — Вы лжете, как лжет и этот ваш свидетель.
Он ткнул толстым пальцем в направлении растерявшегося Гоке.
— Нет, профессор! — язвительно ответил чиновник. — Мистер Рекорд здесь, и мы решили дать ему возможность выступить сегодня перед прессой. Вот он!
— Да, это я! — раздался голос Роберта.
Все обернулись: в дверях стоял Роберт Рекорд, а позади него — в глазах Петра помутилось! — позади него стоял Стив с кипой бумаг под мышкой.
Это было уже свыше всяких сил: Гоке, Боб и, наконец, Стив. Петра охватило отчаяние. Надо было что-то делать, действовать сейчас, немедленно!
Он вскочил, он не мог сидеть здесь, у телевизора. Он слишком долго бездействовал…