Соленое озеро

Он взял все еще инертную руку Гуинетта, но умоляющими глазами повернулся к Кодоману.

Доктор, холодный и достойный, казалось, не замечал этого жалкого обращения к нему.

— Ну что? — спросила Аннабель.

— Ну... 44, 45, 46... могу вам сказать... 48, 49... сударыня... 51, 52... что этот случай не относится ни к одной из моих специальностей.

— А вы специалист, дорогой коллега? — небрежно спросил Кодоман...

— Специалист, может быть, не то слово, которое здесь уместно, — смиренно ответил маленький человечек. — Правильнее было бы сказать, что у меня специфические больные. Военный врач, вы понимаете... Летом — дизентерия, зимою — бронхиты, и во все времена года ушибы, вывихи и болезни... болезни... Простите меня, но меня стесняет присутствие дамы.

— Понимаем.

— Для полноты картины должен еще прибавить, что, со времени экспедиций в северные широты, встречаются случаи цинги.

— Да, этого мало, — с гримасой сказал Кодоман, — таким образом не научишься определять болезни. Вернемся, впрочем, к интересующему нас больному; каково ваше мнение?

— Мое мнение, мое мнение, — бормотал в отчаянии Ирвинг, а глаза его бегали от двери к окну и обратно.

Все-таки ему удалось наконец придать своему голосу твердость и видимость авторитетности.

— Это, несомненно, серьезный, очень серьезный случай. И мое мнение прежде всего, что слишком много людей около больного. Господин аббат, сударыня, не будете ли вы так любезны, не выйдете ли на несколько минут, оставьте меня хоть на несколько минут одного с коллегою, — умолял он, кидая на Аннабель и иезуита взгляд, который смягчил бы тигра.

Отец д’Экзиль и молодая женщина вышли на террасу.

— Что это за комедия? — нахмурив брови, спросила Аннабель. — Хирург этот прямо чудак. Почему он заставил нас выйти?

— Почему? — сказал иезуит. — Да бедный человек этот готов на подносе преподнести своему сопернику ключи от своих жалких познаний. Вы его стесняете, и я — тоже. Впрочем, я не в претензии за эту маленькую интермедию.

Он пристально посмотрел на свою собеседницу.

— Помните ли вы, что мне сказали в понедельник?

— А что? — спросила молодая женщина.

— Вы меня просили не забывать, что в воскресенье 4 июля вы с ближайшим конвоем уезжаете из города Соленого Озера. Сегодня — четверг, 1 июля. Вы видите, я не забыл.

— Обстоятельства теперь изменились, — сказала Аннабель, и ресницы ее дрожали.