— Доложу на КП и пойду, — согласился Владимир. — Это, кажется, последнее испытание было?
— В этой серии — да.
— А следующая когда?
— Не скоро. Еще надо придумать, как ее проводить.
— Так, может, я пока в отпуск смотаю?
— Наверно, можно. Я скажу Бочкареву, чтобы он сегодня же переговорил с шефом.
— Скажи, — кивнул Владимир и пошел через поле к командному пункту нетвердой, непривычно обмякшей походкой.
В ангаре со спарки сняли катушки с отснятой пленкой. Бочкарев повертел их, потряс над ухом, задумчиво проговорил:
— Дорогая штука получается:
— Случай. Непредвиденный случай, — заметил Окунев.
— Э… милый вы мой, Олег Максимович, какой уж там случай! — скептически поморщился Бочкарев. — Да вся история науки полна таких случаев. И что в данных ситуациях особенно парадоксально: ошибаются одни, а расплачиваются за них другие. А Владимир, я скажу, божьей милостью испытатель! Это талант. Да еще какой! Жалко будет с ним расставаться.
— Почему расставаться? — удивился Заруба.
Бочкарев сделал вид, будто не расслышал вопроса. Только оглядел всю группу и сказал:
— Ладно, пойдемте к себе. У нас свои дела.
И все пошли в инженерный дом. У самого подъезда Сергея взял под руку Заруба.
— А чего ради он решил с Володькой прощаться? — указав в сторону Бочкарева взглядом, спросил он.
Сергей догадался, в чем дело, но в ответ лишь неопределенно пожал плечами.
— Он думает, Володьку отстранят от полетов? — продолжал допытываться Заруба.
— Не знаю. Ничего не знаю, — буркнул Сергей и вошел в подъезд.
В помещении все разошлись по своим рабочим местам. Но Бочкарев неожиданно попросил всех сесть поближе, как это обычно бывало на служебных совещаниях. И еще он сказал: