Потом он сцепился со старым Доном Флешем, работником охраны Уэстерна, участником первой, легендарной экспедиции на Венеру. Тот, не спросясь ни у кого, приютил у себя бродячую собаку. Соорудил ей конуру близ крепостной стены, опоясывающей территорию Уэстерна. Ну какое, казалось бы, дело Арбену до всего этого? А он устроил скандал, разбил конуру, поранив при этом руку, пнул скулящую собаку, а самого престарелого Дона Флеша привел чуть ли не в состояние столбняка.
Вокруг живописной группы — он, Дон Флеш и собака — образовался круг сотрудников, которые по ходу действия принялись обмениваться ироническими репликами.
Кое-кто нарочно бросал дурацкие замечания, чтобы подлить масла в огонь. Арбен уже сам не знал, как прекратить нелепую сцену. Он озирался по сторонам, но среди насмешливых, оскорбительных, скучающих взглядов не мог поймать ни одного сочувствующего. И тут старое воспоминание, постоянно тлевшее в душе, пронзило его, подобно молнии. Ну конечно, все это уже было!.. Все — как тогда, на учебном аэродроме… Только вместо корпуса охраны стоял тогда — тоже чуть поодаль — ангар с волнистой металлической крышей, тот самый, да под ногами вместо битумного покрытия были тогда бетонные плиты, сваренные между собой грубыми швами. Да солнце тогда было жарче: был июль, стоял полдень, царил полный штиль, и лучи разъяренного светила падали совершенно отвесно. И он находился в центре круга, а на него так же сыпались обидные реплики окружающих.
Арбен отталкивал Дона Флеша, который лез на него с трясущимися руками, а со всех сторон его подкалывали реплики:
— Ай да Арби!
— В своем репертуаре.
— Его на весь Уэстерн слышно!
— Оставьте его в покое, человек просто не в себе, — сказал кто-то, кажется, Грино. Но это был глас вопиющего в пустыне.
— Он вечно не в себе. Ему не место среди людей! — пискнула мисс Шелла.
Толпа увеличивалась.
— Арбен первый начал, я сам видел, — перекрыл голоса чей-то тенор, поясняя ситуацию тем, кто только что подошел. — Что за вредный человек, чем ему собака помешала…
Его едва дослушали.
— Дай ему сдачи, старина, — посоветовал Дону Флешу кто-то из зрителей.
— Флешу за сто перевалило, сам еле на ногах держится, — возразил тенор.
— Арбен вчетверо моложе.
— Ну и что? Только и умеет, что скандалить каждый день.
— Двинь-ка его, Дон Флеш, — посоветовал хор голосов, жаждавших крови.
Арбен поднял пораненную руку, как бы защищаясь.
— Гляди-ка, ему тоже досталось.
«О, проклятые, ненавистные, ухмыляющиеся лица! Всех бы их туда, в катапульту с заклинившимся верхом, всех бы расплющить о потолок ангара», — задыхаясь от злобы, подумал Арбен.