— Мы, пожалуй, уйдем, — сказал Гидеон. — Может быть, мы его тревожим.
Роботы тихо вышли из амбара, оставив их вдвоем. Протянув руку, Шеридан положил ее гарсонианину на лоб. Лоб был липкий и холодный.
— Дружище, — сказал он, — я думаю — может, ты должен мне что-нибудь?
Старик покачал головой — медленно повернул ее на травяной подушке скачала в одну сторону, потом в другую. И в глазах у него вспыхнул огонек упрямства и какой-то хитрости.
— Вам мы не должны ничего, — сказал он. — Мы должны другим.
И это, конечно, было вовсе не то, что имел в виду Шеридан.
Но вот они лежат перед ним — слова, которые объясняют все, решение загадки, которой является Гарсон IV.
— Так вот почему вы не хотели с нами торговать, — сказал Шеридан, обращаясь скорее к себе, чем к лежащему на полу старому гарсонианину. — Вы так задолжали тем, другим, что для выплаты долга вам нужны были все лодары, какие у вас были?
И так, очевидно, оно и было на самом деле. Теперь, когда он думал об этом, он видел, что это дает логическое объяснение всему, что произошло. Реакция гарсониан, их отчаянное сопротивление торговле — это ведь как раз то, чего следует ожидать от тех, кто по уши влез в долги.
Вот почему так запущены дома, а одежда в лохмотьях. И вот почему на смену беспечности и беззаботности пришли забитость, загнанность и отчаяние. Подгоняемые, затравленные, обуянные страхом (а вдруг выплатить долг не удастся?), они заставляли себя работать все больше и больше, выбивались из сил, выжимая из земли все лодары, какие она могла им дать.
— В этом было дело? — спросил он резко. — Именно в этом?
Гарсонианин неохотно кивнул.
— Они пришли к вам и предложили такую мену, что отказаться было просто невозможно. На машины, быть может? Машины, которые отправят вас в другие места?
Гарсонианин покачал головой:
— Нет, не на машины. В машины мы клали лодары, и лодары уходили. Так мы платили.
— Платили все эти годы?
— Да, — сказал гарсонианин. А потом добавил, и в голосе его послышалась гордость: — Но теперь мы расплатились сполна.
— Прекрасно, — сказал Шеридан. — Очень хорошо, когда ты честно платишь свои долги.
— Они уменьшили нам платежи на целых три года, — прочувствованно сказал гарсонианин. — Правда, они поступили хорошо?
— Ну конечно, — с горькой усмешкой сказал Шеридан.
ebooksa