Только бы не оказалось на острове фашистов.
Юнга сделал над собой усилие и нырнул во тьму, как в воду. Он прошел несколько шагов и остановился.
Все время ждал: кто-то кинется из-за стволов и облапит по-медвежьи. Даже не выстрелит, именно облапит. Пугающим» «кем-то» и «чем-то» полон был чужой лес.
Вспомнилось, как гвардии лейтенант говорил о страхе:
«Если боишься, иди поскорее навстречу опасности. Страх страшнее всего. Это — как с собакой. Побежишь — разорвет!»
«Вы-то, товарищ гвардии лейтенант, откуда знаете о страхе?»
«Знаю уж», - загадочно усмехнулся Шуркин командир…
Шурка решительно раздвинул кусты. Что-то чернело между стволами в слабо освещенном пространстве. Громоздкое. Бесформенное.
Валун? Дот?
Он осторожно приблизился. Не дот и не валун. Сарай! Осмелев, провел по стене рукой. Жалкий сараюшка, сколоченный из фанеры!
Подобрался к двери, прислушался. Внутри было тихо. Юнга толкнул дверь, шагнул через порог. Пистолет гвардии лейтенанта ободряюще похлопывал его по бедру.
В сарае находились только лотки для сбора ягод — с выдвинутым захватом, вроде маленьких грабель. Летом в шхерах столько земляники, брусники, черники, клюквы, что никому и в голову не придет собирать по ягодинке.
У стен стояли большие конусообразные корзины. В таких перевозят на лодке скошенную траву.
Еще одно доказательство того, что остров необитаем.
Выйдя из сарая, Шурка удивился. Почему стало темно?
А! Фашисты «вырубили» верхний свет.
Это, конечно, хорошо. Но под «люстрами» было легче ориентироваться.
Вокруг, пожалуй, даже не темно, а серо. Деревья, кустарник, валуны смутно угадываются за колышущейся серой завесой.
Только сейчас Шурка заметил, что идет дождь.
С разлапистых ветвей, под которыми приходилось пролезать, стекали холодные струйки за воротник. Конусообразные ели и нагромождения скал обступили юнгу. Протискиваясь между ними, он больно ушиб колено, зацепился за что-то штаниной, разорвал ее. Некстати подумалось:
ebooksa