— Надеялся удачно сбыть.
— Раз ты хочешь морочить нам голову, раз ты нас так обижаешь, то…
— Всякий разумный довод наносит вам обиду. Вы забываете, что мы не в Чикаго, а во Франции.
— Это ты забываешь, свинья! Мы все помним и все знаем. Когда должен прийти человек Лусто?
— Не понимаю, о чем вы?
— Надо уметь проигрывать по-джентльменски, Хор. Мы следили за твоими прогулками почти полгода. Лусто, надо отдать ему справедливость, фальшивок не покупает и ими не торгует. И очень не любит, когда его пытаются надуть. Следовательно, марки настоящие. Только ты да старый Харрингтон знали, что под фальшивками находились тщательно запакованные в прозрачную бумагу другие, подлинные. Страницы кляссера были достаточно толсты…
— Это какое-то недоразумение.
— Мне надоело твое запирательство. Пойми же, просто так мы не уйдем. Ты знаешь, что тебя ждет, если ты не поведешь себя по-хорошему, старый мошенник. Где марки?
— Клянусь, их у меня нет.
— Где они?
— Они уже у Лусто.
— Лжешь. Тогда у тебя должны быть деньги.
— Он переведет их на мой счет.
— Опять лжешь, Хор. Луи, поройся в вещах мистера Хора, и если он солгал, то в лучшем случае закончит свои дни в больнице.
— Ни марок, ни денег, Лео.
— Дай-ка мне вон тот саквояж.
— В нем мое белье, и только!
— Спокойнее, Хор. Тебя не спрашивают. Луи, последи, чтобы он не выкинул какой-нибудь фортель. Так… так… Вуаля! Я знал, что здесь двойное дно. Сколько тут зеленых, Хор? Ну, говори же…
— Триста тысяч.
— Ого! Прекрасная сумма! Итак, Хор, в последний раз: ты будешь говорить правду или Луи заняться тобой? Я не шучу.