Не найдя ответа, он закрыл дверь и вернулся в комнату. Стенная панель по-прежнему оставалась открытой, но ученый не стал искать механизма, возвращающего ее на место. Зачем? Может быть, им с Фонтеном потребуется именно этот ход. И Эрнест не без удовольствия подумал о том, как вытянется лицо у инспектора, когда он увидит еще одну, не обнаруженную им раньше загадку.
Инспектор действительно удивился, потому что первым же вопросом после появления его в лаборатории был именно этот:
— Что такое?
— Запасный выход.
— Куда?
— На улицу рядом.
— Зачем?
Эрнест развел руками: поди сообрази.
— Чтобы сбежать? — фантазировал вслух инспектор. — От кого?
Он открыл загадочную дверь в сад, посмотрел в темноту и вернулся, все еще недоумевая.
— Кого он боялся? Что скрывал?
— Потом, — прервал его Браун. — Сначала поужинаем. Вы прочтете кое-что весьма любопытное. Ну, а я ведь до сих пор не прикоснулся ни к пиву, ни к пирогу.
Прочитав исповедь Лефевра, Фонтен долго молчал, потом сказал со вздохом:
— Шеф прав. Дело придется закрыть.
— Почему?
— Потому что мы уже знаем, кому это выгодно, и этот «кто» настолько влиятелен, что ему не составит никакого труда пресечь вмешательство чиновника уголовной полиции.
— Но маленький чиновник может пойти в большую газету.
— Без проверки материалов? Без свидетелей?
— А я?
— Вы иностранец. Большая газета на вашу экспертизу не клюнет.