Более месяца корабль был в пути. От болезней и истощения погибло два десятка невольников. Стая акул сопровождала «Клару» и днём и ночью. Капитан Савадж, хотя и был уверен что, если он довезёт до Ямайки хотя бы половину невольников, всё равно останется с большой прибылью, решил вывести их из трюмов на палубу, на свежий воздух.
Матросы выгнали всех, кто мог двигаться, наверх и встали у бортов с мушкетами. Невольники не сразу пришли в себя от солнца, свежего дыхания океана и бескрайних просторов воды и неба. На мужчинах были цепи, у женщин на шее висели металлические обручи. Только на Джису не было обруча. Увидев это, она задорно воскликнула:
— Смотрите на меня и повторяйте за мной даже в цепях!
Джису медленно пошла в танце речного духа — танце, известном по всему побережью. Она проходила между рядами невольников, останавливалась перед мужчинами и шептала им:
— Готов ли ты умереть за свободу или хочешь оставаться рабом? Если хочешь вырваться на волю, стукни меня по правому плечу, если нет — по левому.
Правое плечо Джису ныло от боли, но боль эта была приятной. Она подошла к молодому мужчине, показавшемуся ей знакомым, и повторила свой вопрос.
— Я уже однажды ответил тебе, — сказал мужчина и прикоснулся к её правому плечу.
— Это ты, отпущенный мной на поле боя? — удивлённо спросила Джису. — Значит, духи не спасли тебя?
— Духи спасли, но люди предали. Я хочу жить, чтобы отомстить моему правителю и моему старейшине. Они за долги семьи схватили меня и продали белым. А как ты попала сюда, почему тебя не сковали цепью и не надели ошейник?
— На нас смотрят, юноша. Потом я расскажу тебе всё. Незаметно перейди в наш трюм, когда нас погонят с палубы.
Капитан тоже наблюдал за Джису. И он вспомнил, что её доставили на корабль стражники царя царей Атаджи, и он, Савадж, сам распорядился не надевать на неё цепи.
— Ты будешь помогать повару готовить пищу для рабов, — сказал капитан, — но не забывай и себя. Ты должна быть полной и здоровой, чтобы я получил за тебя хорошие деньги. Потом ты можешь и умереть, если захочешь.
Девушку привели на камбуз — кухню, где среди белых она увидела одного чернокожего. Ему было не менее шести десятков лет. К нему и приставили помогать Джису.
Когда Джису рассказала Чумаси о чернокожем на камбузе, но ещё не обменявшемся с ней ни словом, тот задумался, а затем сказал:
— Не может так быть, чтобы этот чёрный не захотел нам помочь. Нужно поговорить с ним.
С рассветом Джису разбудили и отвели на кухню. Шло время, солнце поднялось высоко, а ни Джису, ни чернокожий помощник белых не проронили ни слова.
— Я — Джису из Абомея, а ты кто? — наконец спросила по-дагомейски девушка.
Чернокожий взглянул на неё и ничего не ответил, только покачал головой. Тот же вопрос Джису повторила на языке Чу-маси. Чернокожий внимательно посмотрел на неё и вдруг ткнул пальцем в шрам на правом бедре девушки, который остался у неё от стрелы во время боя у водопада, и спросил на языке Чумаси:
— Стрела, боевая стрела?
— Да, но кто ты, как звать тебя?
ebooksa