— Позже.
Леднев прислушивается.
— Подходим к Бергену. Через полчаса осмотр кают.
— Спасибо… — Шапорина закрывает дверь.
— Сойду в Бергене, — твердо говорит Леднев.
Шапорина понимает, что оставаться ему здесь долее невозможно.
— А у меня пересадка в Копенгагене. В Бергене у вас есть кто-нибудь?
— Ни души.
— Странный!.. Ну вот, если захотите — русское консульство… — Быстро пишет в книжечке, вырывает страницу, отдает Ледневу. — Консул — друг отца. Мне он не очень по душе. Ну, да бог с ним!..
Леднев обескуражен вниманием, предупредительностью, но слова признательности сейчас нелепы.
— Доведется ли встретиться… — она не столько спрашивает, сколько выражает надежду на какую-то далекую возможность. — Знаете что… вот вам еще адреса. — Снова пишет. — Это уже дома… Ну!.. Ни пуха ни пера…
Короткие, низкие гудки.
«Джорджия» входит в порт.
Чистые утренние улицы Бергена. Леднев идет так, словно он ходит по ним ежедневно. Только взгляд исподлобья фиксирует названия улиц, номера домов. Остановился. На медной доске «Русское консульство» — двуглавый орел. Корона над орлом подскоблена. У подъезда снуют люди, много военных. Группа англичан:
— Уходим?..
— Да, завтра.
— Жаль. Что нас ждет в России?
— Нда-а… Здесь нам было неплохо.
Офицер поправляет фуражку, глядя в медную доску, как в зеркало. Входит в консульство. Леднев смотрит вслед. Идет за ним.
— Все? — Русский консул генерал Гетманов уперся злыми глазами в полковника Докутовича.