— Не гожусь я в гончие… Ничего не чую.
— Гм… Раз уж мы здесь, надо по порядку…
— “По порядку”… — пробурчал Степан Евдокимович. — Один дурень сбрехнул, другие поверили…
— Бабий переполох, — поддержал его Леонид.
— Чего ж серчать? Радоваться надо. Ложная тревога — хорошо… Гм… гм… Только что ж вы решили, будто вот так посреди поляны и наткнемся?.. Давайте всерьез все осмотрим. Придется и в скалах полазить. Осторожно. Там и свою голову оставить — пара пустяков.
На поляне то тут, то там валялись серые ошкуренные стволы с торчащими корнями. Их вырвали из земли мощные сели — послеливневые паводки, которые возникали, когда вода в реке поднималась на несколько метров и горловина водопада не успевала сбросить поток. Река сама создала себе второе русло, смыв часть скал выше обычного уровня. По этому “аварийному руслу”, по камням, отполированным тысячами селей, и перебирались в верховья Солнечной. Путь, что и говорить, трудный, но все же это было легче, чем тащить поклажу через горный кряж. Да и самый тяжелый путь — обратно, с добычей, — пройти по реке одно удовольствие: сама к дому принесет.
После селей поляна быстро зарастала травой, и лишь огромные валежины со щупальцами корней напоминали о редкой силы наводнениях.
Степан Евдокимович и Леонид двинулись за Ильей Ильичом вдоль скал. Они шли от расселины к расселине, старательно принюхивались. Степан Евдокимович ворчал на “собачьи” обязанности, да и в душе Ильи Ильича место тревоги и настороженности заняла досада. Леонид следовал за ними как бы поневоле.
И тут Илья Ильич споткнулся, точно его нога попала в петлю. Кряхтя, поднялся с четверенек и увидел, что он зацепился за ремень валявшегося в траве карабина.
— Эт-то… что? — с трудом вымолвил Илья Ильич, поднимая оружие.
— Э-те-те-те… — опешив от изумления, протоковал Степан Евдокимович. — Находочка! Целый? Дай-ка я посмотрю.
— Подожди! — отцепляя руки Степана от цевья и дула, воскликнул Илья Ильич. — На номер надо взглянуть.
Леонид, стоявший за спиной Степана Евдокимовича, сказал негромко:
— Отцов… похоже…
— Подожди… подожди… Очки достану. Дело такое…,
— Отцов! Отцов карабин! — закричал Леонид, отстраняя Степана Евдокимовича, но к оружию не притронулся. — По ложу узнал! Отцов!..
— Дзюбы? Погодь, паря… погодь. Чего ты сразу так… Гы… Мало что бывает… Гм… гм… — Кое-как сладив с очками, Илья Ильич прочитал номер. — Точно… А сам-то Дзюба где? — Илья Ильич сдвинул очки на кончик носа и пристально огляделся вокруг, словно надеясь увидеть коренастую фигуру Дзюбы.
— Н-да! — покрутил головой Степан Евдокимович. — Не такой Дзюба человек, чтоб живым из рук оружие выпустить. Ишь ты… “Смердит”… Ловко он. И смылся.
— Раскаркался! — одернул его Илья Ильич и двинулся к широкой расселине.
Потоптавшись около карабина, Леонид пошел за ним, а Степан Евдокимович присел на корточки и сам прочитал номер: