— Значит, — подхватил Першин, — наезд был совершен на труп. Карпов был мертв, когда по нему прошла машина.
— Выходит, Карпов был убит, а уже потом положен под колеса.
— Выходит, что так.
— Но кто это мог сделать? — невольно вырвалось у меня. Першин развел руками.
— Как говорили древние: “Кому это выгодно?” Вот и ищите того, кому это выгодно.
Не успел я войти в райотдел, как ко мне подскочил лейтенант Скирда. На его юношеском светлобровом лице отражалась сложная гамма переживании; чувствовалось, что лейтенанта буквально распирает какая-то новость. Схватив меня под руку, он торопливо оглянулся, как бы желая убедиться, не слушают ли нас, п, сделав круглые глаза, таинственно сказал:
— Пришла!
— Макарова? — спросил я.
— В том-то и дело, что нет. Совсем незнакомая девушка. Отказалась назвать свою фамилию. Хочет видеть главного следователя. Я уже и так и сяк… — Скирда развел руками. — Одно твердит: “Я про Горбушина знаю правду…”
— Где она?
— Ждет около вашего кабинета.
— Ну хорошо, поговорим с ней. А где свидетельница Макарова? Я же велел тебе во что бы то ни стало доставить ее сюда.
На лице Скирды появилось виноватое выражение:
— С Макаровой, Сергей Васильевич, полчилась неувязка.
— Что такое?
— Уехала в деревню, к родным.
— Куда именно?
— В Сухановку. Будет дня через два.
— Вот что, Валерий Игнатьевич, немедленно свяжись с Сухановкой. Там участковым инспектором старший лейтенант Гаврилов, объясни ему ситуацию. Чтобы завтра к утру Макарова была здесь. Если надо, сам поезжай за ней.
Скирда недовольно пожал плечами: видно было, что ему не улыбалась прогулка в Сухановку.