— Безусловно. Это “Амур и Психея” работы Франсуа Буше, картина из коллекции князя Тихвинского.
Витоль кивнул головой.
— Как эта картина оказалась у вас? — снова спросил Георгий Абгарович.
— Ее похитили “попрыгунчики” у какого-то прохожего.
— Вы задержали его?
— Мы задержали одного из “попрыгунчиков”.
— Было бы лучше, если бы вы задержали прохожего. Оба молчали.
— Обнадеживающая находка, — сказал Георгий Абгарович. — Все эти годы я считал эту коллекцию… утраченной… И вот теперь… эта находка. Значит, коллекция не погибла…
— А вы не допускаете, — спросил Витоль, — что сохранилась только одна эта картина?
— Допускаю. Но вот какое странное совпадение… Недели полторы назад наша сотрудница, проглядывая иностранные газеты, обратила внимание на небольшую заметку. Речь шла о том, что шведский коммерсант Ивар Свенсон ведет переговоры о приобретении одной из картин коллекции князя Тихвинского. Я не очень поверил этому, поскольку подобные сообщения всякий раз оказывались блефом.
Витоль молча положил папиросу.
— Я даже не представляю себе, кому поручить это дело. Все мои сотрудники просто валятся с ног от усталости.
— Речь идет о бесценных сокровищах искусства, принадлежащих народу, — неожиданно резко заговорил Георгий Абгарович. — Владимир Ильич и Анатолий Васильевич придают нашему делу первостепенное значение. Наш музей получает дрова на эту зиму по специальному решению Совнаркома. Если вы не сумеете изловить двух—трех спекулянтов, это не нанесет России такого ущерба, как потеря этих сокровищ.
— Есть у меня один сотрудник… только что демобилизовался. Опыта у него еще маловато, но паренек старательный. К тому же сам искусством интересуется… Живописью.
На высоких малярных козлах, под самым потолком круглого зала в особняке, где помещался угрозыск, Макар Овчинников закрашивал белой краской плафон с изображением Венеры, рождающейся из пены вод в окружении амуров с трубами. Столы сотрудников были сдвинуты к входной двери и покрыты газетами.
Витоль вошел в зал и, увидев Макара, поморщился:
— Тебе что, Макар, делать нечего?
— Я, Карл Генрихович, по поручению партячейки… Решили ликвидировать этих венер и амуров. Завтра придет Миша Рубашкин и распишет потолок революционным искусством. В центре нарисует пролетария, мускулистой рукой сжимающего глотку многоголовой гидры-разрухи, а по бокам — рабоче-крестьянский орнамент в виде серпов и молотов заместо этих амуров и психеев.
— Слезай, Макар. Есть для тебя дело поважнее, тоже… по живописной части… Будешь этих амуров и психеев… разыскивать.
Он подошел к буфету и достал с полки одну из папок:
ebooksa