— Он погубит нас в конце концов. Сверните ему шею!
— Зачем же? — возразил Маркиз. — Мы научим его чему-нибудь новенькому.
Маркиз вытащил попугая из клетки и посадил к себе на плечо.
— Двести лет ты твердишь одно и то же. Пора менять репертуар. А ну-ка скажи: “Тараканову ур-р-ра!”
— Чему вы учите птицу, Шиловский?
Тараканов смешал карты и отошел к столу.
— Вы помните о своем обещании пронумеровать мои ящики, Шиловский?
— Ваши ящики? — Маркиз впустил попугая в клетку. — Разве они ваши… эти ящики?
— Не ловите меня на слове. — Тараканов попытался отшутиться. — Вы меня не так поняли.
— Нет, Илья Спиридонович, я понял вас правильно. Именно поэтому я буду сопровождать ваши ящики… — Маркиз так язвительно произнес слово “ваши”, что Тараканов даже вздрогнул, — непосредственно до встречи с князем.
— У вас нет оснований подозревать меня! — взвизгнул Тараканов. — Я не давал повода!
— Давали, давали… — спокойно ответил Маркиз. — И вообще разрешите вам заметить, драгоценный Илья Спиридонович, что вы ведете со мной бесчестную игру.
— Я не понимаю вас, Шиловский!
— Сейчас поймете. Я хотел бы знать, зачем вы, Илья Спиридонович, выменяли у несчастного Тамарина на пшено и коровье масло его великолепную копию “Мальчика в голубом”?
Тараканов побледнел.
— Не удивляйтесь, господин Тараканов, Боря Тамарин когда-то был моим товарищем, мы вместе учились в Академии художеств.
— Извольте, я объясню вам… если на то пошло, — засуетился Тараканов. — Люди, которые помогают нам с вами, хотели иметь гарантию…
— Они хотели иметь гарантию… а вы — деньги?
— Какие там деньги… Гроши.
— Гроши за “Мальчика в голубом”? Это не похоже на вас, Илья Спиридонович. Вы ведь, конечно, догадались умолчать о том, что это копия? Или вернее — подделка?