— Без ружья не вздумай ходить, — предупредил горожанина Федот Андреевич.
— Это почему? — пожал плечами Василий.
— Можешь нарваться на зверя. Вон и следы его на берегу.
Молодой охотник, прозванный в деревне Витька-Балабол, подтвердил:
— Старик верно говорит. Вот такущие следы, — и он для убедительности показал руками размеры. — Я в прошлом году громадного мишака встретил один на один, аж с третьего выстрела повалил дьявола.
— Чгой-то не припомню такого случая, — усмехнулся Федот Андреевич.
— Было дело, — уклончиво ответил Витька.
— А шкуру-то куда дел? — ехидно поинтересовался Федот Андреевич.
Витька поморщился:
— Не повезло мне тогда маленько. Мишака встретил над обрывом, ну и как всадил в него три разрывняка, так он и бултыхнулся с обрыва в речку. Нырял потом за ним, да разве та кого вытащишь? Так и сгинул зверь.
— Бывает, — согласился Федот Андреевич и хитро подмигнул Василию, — Не печалься, Витек, еще добудешь на своем веку.
— Такого уже нет, — не заметив иронии старика, серьезно ответил Витька. — То был царь-медведь…
В чайнике закипела вода. Потрескивал костер, и голубой дым тянулся к верхушкам деревьев. За речкой послышался тоненький голос рябчика: фи-ить, фи-ить.
Витька схватил ружье и достал из кармана костяной манок. Подождал с минуту и засвистел в ответ:
— Фи-ить, фи-ить.
Рябчик откликнулся на приманку, и голос его теперь слышался гораздо ближе.
— Свисти, он сейчас вылетит, — подсказал Федот Андреевич. Но свистеть не понадобилось: рябчик сам вылетел из чащи.
Уселся на еловую ветку на противоположном берегу и принялся разглядывать охотников.
— Стреляй, — не выдержал Василий.
— Далековато, — ответил Витька. — Ладно, пусть живет.