— Подпись неразборчива.
— Обратный адрес?
— Без адреса. — Она отвечала, нервно покусывая губы.
— Не обратили внимания, из какого города отправлено письмо? .
— Местное... Поэтому я и выгнала его. Последнюю неделю он жил в гостинице.
— Вещей своих Сизов не оставил у вас?
— Все забрал. Позабыл только фляжку.
— Покажите ее.
Татьяна безо всякой охоты встала с дивана. «Странная она женщина, — подумал о ней Каиров. — А может, и нет, Может, все закономерно. Родилась красивой. В своем роде произведение искусства. Легкомысленная. Это тоже от рождения... Как бы выглядела жизнь на земле, если бы все женщины были вот такими красивыми? И такими легкомысленными. Наверное, сложились бы другие обычаи, нравы. Понятие морали было бы тоже совсем иным.
Почему она так разговаривает со мной? То злится, то кокетничает. Скорее всего, Татьяна иначе и не может разговаривать с мужчиной. Она привыкла нравиться. Привыкла, как пьяница к алкоголю».
Татьяна принесла фляжку. Обыкновенную, из алюминия. В зеленом матерчатом чехле. Встряхнула. Булькнула жидкость.
— Что здесь? — спросил Каиров.
— Вино. Рюмочку?
— В первой половине дня не употребляю.
— Хорошая привычка.
— Сизов пил?
— Много. Но никогда не пьянел. Только глаза краснели.
— Я заберу с собой фляжку. Слейте вино в графин.
— Графин не пустой. А это вино выпейте во второй половине дня за наше знакомство.
— Спасибо. — Каиров встал. — Скажите, Сизов вел с вами разговоры о событиях на фронте?