— Они убили его.
— Или он дезертировал. Пожалел, что тебе доверился, и сбежал.
— Нет. Они убили его.
Татьяна говорит убежденно, точно сама видела преступление, но Чирков понимает, что она ничего не видела, что это страх. Обыкновенный, заурядный страх.
Теперь он не чувствовал в душе злости на Татьяну. И сама она вся — обыкновенная, заурядная. Любви к ней у него больше не было. Он даже не очень осуждал ее, полагая, что женщина столь редкой красоты едва ли предназначена для одного мужчины, рядового, обыкновенного. Может, природа, создавая Татьяну, ориентировалась на Александра Македонского или Наполеона...
— Как ты живешь? — спросила она.
— Война.
— Скоро кончится?
— Доживешь, не состаришься...
— Ты когда-нибудь вспоминаешь обо мне?
— У меня редко бывает свободное время.
— Зато я утопаю в нем.
— Каждому свое... Не забудь про «Былое и думы».
— На память не жалуюсь.
«Да, жизнь пообтерла Татьяну, — рассуждал Чирков, шагая по улицам погружающегося в сумрак города. — Как в сказке. Попрыгунья-стрекоза лето красное пропела, оглянуться не успела... А кто успел?»
У штаба Чиркову повстречался командир комендантского взвода, доложил:
— Товарищ капитан, труп Роксана обнаружен, Только не у карьера, где мы искали его днем, а во дворе, под аркой, в водопроводном люке...
Руки у командира комендантского взвода были в грязи и ржавчине. А лицо — синее, словно он замерз.
Ейского кин
ких королев
ebooksa