Положив свои награды в шкатулку, я спрятал ее подальше в шкаф.
— За что тебя наградили? — спросила мать.
— Я хорошо нес службу.
— Хорошие работники повсюду нужны, — деловито заметила мать, она не могла не сказать что-нибудь в этом роде. — Во всяком случае, ты всегда заработаешь себе на хлеб. — И она отрезала мне большой ломоть. — Завтра идешь работать?
— Да.
— Ну и отлично! На работе все быстро проходит.
— А что должно пройти?
Знала ли мама, что должно было пройти?
Наш взвод был направлен в Польшу для участия в совместных маневрах. Мы остановились в районе Зелёна-Гуры, на берегу полноводной широкой реки. Вокруг простирался густой лес; его деревья, казалось, упирались своими вершинами прямо в небо. Внизу все заросло кустарником, так что пробираться через него приходилось не иначе как прорубая себе дорогу.
Незадолго до нашего появления здесь пронесся ураган, обламывавший с деревьев сучья толщиной в руку. По реке, поднявшейся значительно выше обычного уровня, плыли обломки бревен и целые деревья, вырванные с корнем, и поток стремительно уносил их вниз по течению. Изредка с реки доносился треск ударявшихся друг о друга бревен.
И вот опять разразился ливень, дождевые потоки громко и размеренно барабанили по листьям деревьев. Лес словно затаился в немом ожидании.
Мы уже два дня находились в районе сосредоточения, и наконец пришел приказ — предстояло навести через реку понтонный мост для переправы танков. Наше подразделение тотчас же приступило к подготовке фронта работ. Понтоны были собраны и подведены к самой воде. Река бурлила и пенилась, дождь лил как из ведра, так что вскоре на нас не осталось сухой нитки. К тому же быстро наступившая темнота затрудняла работу.
Позже подошли мощные грузовики, и по радио было объявлено, что в помощь нам придается взвод польских саперов. Наш командир облегченно вздохнул и направил их к месту стоянки транспорта на берегу реки.
Польские солдаты быстро соскакивали с автомашин и строились. Мы подошли к коллегам из Войска Польского и обступили их со всех сторон. Вокруг гудели голоса, раздавались дружеские приветствия, обе стороны обменивались крепкими рукопожатиями...
И вот наконец первый понтон спущен на воду. Мы еще не сработались с польскими саперами и лишь присматривались друг к другу, как это делают люди, которым предстоит трудная работа, и примерно так, как два человека, прежде чем поднять тяжелую балку, примеряются, как им удобнее взяться за нее.
Метрах в тридцати от будущего моста выше по течению через реку был протянут толстый стальной трос, за который крепились проволочными канатами пока еще разрозненные понтоны. Затем они выравнивались в линию вдоль троса и каждый понтон закреплялся якорями. Солдаты работали быстро и сноровисто, и мост рос на глазах.
На некотором удалении выше троса буксирный катер перехватывал плывущие по реке деревья, бревна, кряжи чтобы они не повредили уже закрепленные канатами понтоны.
Вместе с польским солдатом по имени Адам мы курсировали в надувной лодке вдоль наводившейся переправы и оттаскивали к берегу сучья и бревна, которые пропускал катер. Таким образом понтоны как бы страховались от ударов плывущих по реке бревен двойным заслоном. Адам, держась за трос, перегонял нашу надувную лодку, как паром, поперек реки, а я ловил багром плывущие мимо сучья и бревна и проталкивал их под натянутый трос. Когда Адам уставал перегонять лодку и у него начинали деревенеть пальцы, мы менялись местами, и он брался за багор. Трос вибрировал, как тетива лука после выстрела.
Мы отлично сработались с моим польским коллегой и прекрасно понимали друг друга, хотя я не знал польского, а Адам — немецкого. Но языковой барьер не разделял нас. Подчиняясь общему трудовому порыву, каждый из нас без лишних слов делал свое дело.
ebooksa