Миша улыбнулся ему сияющими, влюбленными глазами и пошел через черное распаханное поле к лесу.
Рассвело. Вокруг стало далеко видно, так что можно было различить даже комья земли, по которым шагала маленькая головастая фигурка.
— Хороший паренек! — пробормотал Арбатский. — Лет шестнадцать, не больше... А?
Миша скрылся в красной выпушке кустарника, опоясавшего лес, и Медведев снова стегнул лошадей.
— Я отвезу тебя на станцию. Ты, верно, выедешь навстречу Германовичу. Объясни ему, пожалуйста, что ждать нельзя, по махновцам надо ударить сегодня же ночью, одновременно с нашей операцией, пока они не объединились.
— Ладно, все будет в порядке, — сонным голосом отозвался Арбатский.
— Ты опять спишь! — разозлился Медведев.
— Слушай, Медведев, я работаю в Чека с декабря тысяча девятьсот девятнадцатого года! — вскипел Арбатский. — Два года мотаюсь по всей России, вожусь с анархистами, махновцами, дашнаками, за два года я спал дома, в своей собственной кровати, нормальным ночным сном в общей сложности две недели. Но я не хочу еще в сумасшедший дом, я хочу работать! И буду работать, пока не подохну! Поэтому я имею право спать, пока есть время. Если хочешь знать, этому тоже нелегко научиться. Вот. И не буди меня без дела!
Медведев долго не отвечал. Наконец, обернувшись, он мягко сказал:
— Прости, Марк.
Но, свернувшись калачиком, Арбатский уже крепко спал.
С самого утра в Старобельской чека шла лихорадочная подготовка. Мурзин, увешанный оружием, метался по комнатам, отдавая приказания. В сотый раз проверял он, не забыта ли какая-нибудь мелочь, ругался, подбадривал и кричал так, что к обеду совершенно выбился из сил. Давно никто не видел Мурзина таким взволнованным и деятельным. За два часа до выхода он зашел к Велько, рухнул в кресло и с отчаянием объявил:
— Всё. Выступаем.
Велько взглянул поверх пенсне на Мурзина, покачал головой.
— Ты за один день осунулся...
— Неважно. Медведев не вернулся? Не звонил?
— Да нет, он в Бахмуте, — спокойно ответил Велько, только что получивший седьмую по счету телеграмму от предгубчека Петерсона с громами и молниями по поводу неявки Медведева в Бахмут.
— Тем лучше, тем лучше, — обрадовался Мурзин. — А то вмешивался б и сбивал на каждом шагу. — Он вытер пот со лба и в тысячный раз взглянул на часы. — У меня разведка с утра наблюдает за дорогой в лес. Выйдем, как стемнеет. Главное, подойти незаметно. А там окружить, атаковать — это уже недолго. Решает внезапность.
Примерно в это же время на другом конце города, у стены бывшего женского монастыря, собиралась Часть особого назначения. Люди шли по одному, по двое прямо с работы — коммунисты, комсомольцы, служащие советских учреждений. Тут же получали оружие, патроны и уходили небольшими группами через железнодорожное полотно в лес.
Темнело, когда Медведев постучался в маленькую избушку лесника. Лесничиха, приветливо улыбаясь, впустила его.
ebooksa