Зона риска

Андрей лихорадочно обрабатывал, как говорили у них в редакции, информацию. Он хорошо помнил премьеру в театре. Как-то его приятель, поклонник точных наук, сказал, что в нынешнее быстрое время, как правило, у двух совершенно незнакомых людей обязательно найдется третий, которого они оба знают. Это, мол, экспериментально доказали на спор молодые физики-теоретики. Андрей назвал все это чепухой, ерундой и еще какими-то другими словами того же порядка. Нет, убеждал приятель, под анекдотическое утверждение подведена теоретическая база, можно проверить. Они стояли на тротуаре, и людские волны обтекали их, будто разбиваясь об островок пути. «Ну что у меня может быть общего вот с этой красоточкой, что прилипла к витрине?» — возражал Андрей. «Давай проверим», — предложил приятель и смело подошел к девушке, обстоятельно изучавшей образцы кожгалантереи. Он извинился, объяснил ей суть спора. «Это у вас такой способ знакомства?» — поинтересовалась девушка. Андрей и его приятель дружно запротестовали и убедили девушку, что хотя они и рады были бы с нею познакомиться, но в данном случае обращаются к ней без черных, серых или других мыслей неприятных оттенков. Странно, но девушка поверила им. Втроем они перебрали три десятка разных фамилий, и действительно, общий знакомый нашелся, им оказался молодой журналист, которого Андрей знал по командировке на Украину — там он у девушки брал интервью. Приятель торжествовал: «С тебя причитается». Андрей смущенно мялся, девушка вдруг по-свойски сказала: «Вот что, мальчики. Журналисты все могут. В МХАТе сегодня премьера. Хочу на премьеру. А то сейчас вы скатитесь до пошлого «ставь бутылку»...»

Андрей билеты достал. Это была Нина... Потом побежали дни, как сказал поэт, светлые и печальные, и очень неожиданно Нина уехала.

Жизнь совершила какой-то странный круг и вновь напомнила о том дне, когда была премьера «Мы, нижеподписавшиеся».

Прощаясь с Ниной на перроне Киевского вокзала, когда шел мелкий теплый дождик и пахло железной дорогой — сталью, нефтью, краской, остывающим камнем, — расставаясь с Ниной в тот вечер, Андрей сказал ей: «А может быть, мы с тобой в одном государственном учреждении сыграем сценку из своего спектакля под названием «Мы, нижерасписавшиеся»?» Нина ничего не ответила, посмотрела на большое электронное табло («самое точное время!»), поднялась по лесенке в вагон, махнула рукой: «Я поехала!» И действительно плавно поплыла вместе с вагоном мимо растерянного Андрея: хотелось сказать так много, а получилась глупая шутка.

— ...Вернитесь на землю, дорогой Андрей Павлович! — Ревмир Иванович несколько раз повторил эти слова, прежде чем Андрей услышал его.

— Простите, Ревмир Иванович! — извинился Андрей. — Задумался.

— О приятном?

— Обо всем понемножку. И хорошее вспомнилось, и не очень...

— Не буду донимать вас вопросами. Но если не секрет, с кем вы тогда были в театре?

— Моя знакомая из Киева, Нина. Командировка у нее вскоре окончилась, и она уехала. Сперва звонила часто, потом — не очень...

— Понятно. И еще один вопрос: вы Жаркова хорошо знаете?

Андрей задумался. Хорошо ли он знал Романа? Их познакомила Тоня Привалова в штабе оперативного комсомольского отряда. Ребята после инструктажа собирались расходиться по вечерним маршрутам. С некоторыми из них Андрей был уже знаком, других видел впервые. Роману Жаркову предстояло патрулировать первый раз, и, может, поэтому Тоня сказала:

— Познакомьтесь, Андрей Павлович, с нашим пополнением. Роман Жарков заканчивает ПТУ, работает на нашем заводе.

Фамилия показалась Андрею знакомой. И, пожав руку долговязому широкоплечему парню из тех, кого полушутливо называют акселератами, Андрей включил свою память на полную катушку, выискивая в ее глубинах сведения о том, где он слышал такую фамилию.

— Вспомнил! — воскликнул он так обрадованно, что Тоня забеспокоилась.

— Что-нибудь важное?

— Вспомнил! — повторил Андрей. — О профессоре Жаркове я много слышал во время последней командировки в Африку. Кем он вам приходится?

— Это мой отец.

— В той стране, где я побывал, он пользуется необычайным авторитетом. Я очень хотел с ним встретиться, но он ушел с какой-то экспедицией в глубь страны. Точно: профессор Жарков, геолог. Значит, это ваш родитель?

— Да, — тихо ответил Роман. — Только, пожалуйста, не так громко, — попросил он: на них стали оглядываться другие ребята, — я не очень распространяюсь на темы о родственниках.