Гитара смолкла, и из темноты вышли еще двое.
— Ага, — отметил вслух Роман, — классический пример: втроем на одного.
— Роман, — тянула его за руку Инна, — уйдем, ради бога. Послушай меня, уйдем. — Ее мелко трясло от испуга.
— Отойди в сторонку, Инна, — тихо попросил ее Роман, — ты только мешаешь.
Он знал, что сейчас будет. Наверное, попросят закурить. А он не курит. Тогда начнут выяснять, почему он не курит, если все нормальные люди дымят. И будут себя взвинчивать, доводить до того истеричного состояния, когда уже неважно, кто перед тобой. Голоса станут громкими, брань отборной, без передышки. Еще будут визгливо похохатывать над словечками, которые покажутся им смешными, и сжимать кольцо вокруг него и Инны так, что будет слышно возбужденное, прерывистое дыхание.
— Дай закурить! — сказал тот, что выполз из беседки первым.
— Инн, иди домой, — попросил Роман.
— Не гони герлу. — Двое были уже совсем близко, они шли вразвалочку, медленно, уверенные, что никуда Роман не денется, да и тот, первый, не даст ему уйти. «Герла», сообразил Роман, от английского «герл» — «девушка».
Роман понял, что Инна не уйдет, и отодвинул ее плечом за спину, руки теперь у него были свободны. Двое подошли совсем близко, а первый придвинулся почти вплотную, и Роман заметил, что ладонь у него обмотана тускло поблескивающей лентой — велосипедной цепью. «Серьезные ребята», — отметил про себя Роман.
— Значит, все курят, а ты не куришь? — визгливо спросил первый. — Сейчас мы тебя будем делать...
— Цепочку сними, — посоветовал Роман. — Потеряешь...
— Издевается, — отметил один из парней. — Он издевается, малыш.
Так и есть, начиналась истерика, прелюдия к избиению.
— Я вас не трогал, — на всякий случай сказал Роман троице.
— Весели и дальше нас, малыш. Только поживее, а то скоро будешь полоскать ротик и штанишки.
— Как мы его сделаем? — Тот, что подошел первым, обращался к плотному, грубо вытесанному пареньку с длинными, повисшими вдоль туловища руками.
— По первому разряду, — распорядился тот. — Чтобы мамочка в обморок трахнулась. Только вначале поговорим.
— Не о чем. — Роману все это надоело. Дешево. Отец учил: если другого выхода нет, бей первым. Он его и в секцию бокса отправил, следуя правилу, что тот не мужчина, кто не может постоять за себя. И когда Роман приходил со двора с синяками, отец только посмеивался, беззлобно иронизировал: слабак, все колотят...
Инна умоляюще сказала квадратному:
— Ну зачем вы все это затеваете? Мы ведь вам ничего не сделали.
ebooksa