— Если бы все было так просто, тогда и говорить не о чем. Боюсь, это не возрастное, с годами не проходит, разрастается. Хотя, безусловно, фактор возраста имеет быть. Но... Такую вот Анжелику и ее компанию «деловые» людишки к рукам прибирают, воспитывают по-своему, глядишь — сегодня в кафе сидит, а завтра в колонии для несовершеннолетних. Стали мы, к сожалению, забывать простую истину, которую наши отцы, партийцы из особой стали, всегда помнили: воспитательная работа не терпит пустоты. Человек — самая великая из всех ценностей, и прибрать ее к рукам охотники всегда найдутся.
— Ты тоже упрощаешь, — возразил Андрей. — Необязательно из завсегдатаев кафе набирается пополнение для колоний. И от проступка до преступления дистанция огромного размера. Посмотри, сколько вокруг прекрасных ребят. И у них необязательно стрижка под нолик, — ехидно добавил он. — Просто «трудный» возраст...
— Кто-то первый начал писать про так называемый «трудный» возраст, — рассердился редактор. — Сейчас любой пятнадцатилетний верзила тебя двинет, ты его за шиворот, а он, если удачно прихватил, вопить начинает: «Не троньте, у меня «трудный» возраст!»
— Еще говорят: переходный возраст, — ехидно заметил. Андрей.
— Вот-вот. А от чего к чему переход? От детства к юности, из юности — в зрелость! Самая прекрасная пора. Это ведь как ранним весенним утром: уже заря занялась, вполнеба сияет, и хочется идти к ней, притронуться рукой, прикоснуться сердцем, душу в ней выкупать.
— Заря — огонь... Можно обжечься...
— Ох, Андрей Павлович, — вздохнул редактор, — старым ты стал, очень правильным и каким-то рассудочным. Конечно же, когда к огню прикасаешься, можно и сгореть, и ожоги такие заработать, что на всю жизнь шрамы. Но огонь и очищает, закаляет. Так?
— В этом ты прав.
— То-то.
Главный любил, чтобы последнее слово оставалось за ним.
Андрей снова перечитал письмо «Анжелики». За напускной бравадой, цинизмом напоказ теплилось что-то искреннее.
— Хотел бы я на нее глянуть, — сказал Андрей.
— Так давай, за чем же дело? — Редактор, видимо, ждал именно этих слов от Андрея. — Там и адресок указан. Бар «Вечерний», это ведь совсем недалеко от нас.
— Я много раз проходил мимо, туда всегда очередь.
Редактор тоже неоднократно видел неоновую рекламу бара. Кто знал, что там кипят такие страсти? Он настойчиво посоветовал:
— Только вот что: никаких поспешных выводов и действий. Тема очень и очень непростая. Как объяснить, откуда берется вся эта шушера? У многих людей особое беспокойство вызывает преступность среди молодежи. И их можно понять — огромное дело всей своей жизни они хотят передать в надежные руки. Наконец, у всех сидят в печенках инциденты в подъездах, драки во дворах, в темных закоулках. Как объяснить причины всего этого? Допустим, в начале двадцатых годов все лежало на поверхности: тяжелое наследие гражданской войны, голод, разруха, безработица, беспризорность. А сейчас? Жизнь даже сравнивать нельзя с теми годами. Ясность цели, открытые пути... Почему же иной парень или девчонка не идет в театр, а забивается в подъезд? А у другого соседствуют эрудиция и бездушие, любовь к музыке и нравственная пустота?
— И я хотел бы знать это, — сказал Андрей.
— Значит, берешься за тему, — : отметил редактор. Он посоветовал: — Почитай специальные работы, они имеются, не одни мы такие умные, многие давно уже ищут более эффективные пути влияния на личность взрослеющего человека именно сегодня, в век бурный и стремительный. Свяжись с энтузиастами воспитания — их тоже немало. Я скажу, чтобы тебе подготовили читательскую почту.
— Что-то многовато для одной статьи...
— А кто тебе сказал, что нужна одна статья? Кому польза от разрозненных газетных выступлений? Нужна серия материалов, бьющих в одну точку, может быть, документальная повесть. Я советовался с умными людьми, они предлагают даже специальную рубрику: «Журналист исследует проблему». Звучит солидно, а?
ebooksa