— Да, коли-б не Дамка, гроша за тебя не дал.
— Глупая она. Я в вашем ватнике ушел, а она, видно, решила, что я щенят ее уволок. Так и увязалась. Гнал я ее. Ни в какую не хотела возвращаться!
— Да...
За печкой, в углу, заливались писком щенята.
— А потом сбежала...
— Я ее послал за вами.
— Как послали?
— Чтоб проводила. Ревматизм мой разгулялся в ту ночь. К непогоде. Перед вашим уходом. Вот я Дамку и послал с вами, чтоб тропу помогла отыскать. С вами-то спорить труднехонько было. Я и послал Дамку.
— И она ушла от щенят? Они ж с голоду могли подохнуть.
— На кой же я у вас тогда банку со сгущенкой выменял? Вот и кормил.
— Подождите, подождите, Демьян Трофимович! — Борис в волнении приподнялся на нарах.
— Спокойно лежите. Скоро за вами вертолет придет. В больницу доставит.
— А как же вы меня?..
— Прибежала она от вас... Тут уж не трудно догадаться было — случилось что-то. Она и привела обратно. Впереди бежала.
— Так, значит?..
— И без нее щенят выкормлю. Чу! Летит вроде. Пойду встречу.
Прораб вышел из угла, где кормил щенят. Он долго, вздыхая и посапывая носом, натягивал ватник, а поверх него шубу.
— С работой вы, Борис Иванович, не сомневайтесь. Справимся к сроку. Все до ажура доведем. Вот ведь как оно бывает, Борис Иванович... Торопились, торопились... А вышло наоборот. Говорил вам — осторожнее. В тайгу — не к теще на блины идете. Я не корю, а чтоб вы и наперед знали.
— Верю, — негромко проговорил Борис. Действительно, и сам намаялся, людей взбудоражил. Дело-то, выходит, не только в должности, которую занимаешь, но и в опыте. Знал бы, где упасть, — соломки подстелил. А ведь знал... И соломки тебе, Борис, подстелили, а сам ты... Ладно, сколько ни жуй самого себя, нога быстрее не заживет. Да и собаку не задаром другом человека зовут...
Скрипнула дверь избушки.