— Отнюдь. А сейчас пойдемте в ресторан. Хотите, признаюсь?
— В чем? Разве следователи допускают проступки, чтобы потом признаваться?
— За минуту до вашего прихода в нашу с Харебовым обитель я собирался организовать себе обед. Теперь ресторан открыт. Спустимся со сказочных высот на грешную землю?
— Принимается.
Единственная столовая в Рудничном вечером работала как ресторан. Большой чистый зал, высокие потолки, столы, покрытые ослепительно-белыми скатертями, хорошая кухня привлекали геологов и горняков. Многие приходили семьями. Туриев выбрал столик у окна, Дроздова согласилась.
Чуть поскрипывали потолочные вентиляторы, в зале было прохладно и тихо.
— Как хорошо, что здесь нет оркестра, можно будет спокойно разговаривать, — сказала Дроздова, когда официант принял заказ и отошел от столика.
Борис старался не смотреть на Дроздову, смущаясь уже того, что она сочтет его взгляды не очень скромными. Он что-то чертил тупым лезвием ресторанного ножа на скатерти, тяготился молчанием. Елена Владимировна думала о своем, потом решительно сказала:
— А я вас знаю… Не удивляйтесь. Помните встречу с актером Тхапсаевым в Доме Советов? Во время антракта вы вышли в вестибюль и подошли к книжному прилавку, подняли страшный переполох по поводу того, что вам не досталась «Брестская крепость» Смирнова.
— Ну… скажете… Просто заметил продавцам, или, скажем, выразил негодование, что и при таком святом деле, как встреча с искусством, процветает, извините, блат.
— Потом часто видела вас по телевизору в передачах по юридическим вопросам, отмечала про себя, что выступает мой знакомый скандалист.
Борис не умел быть раскованным в обществе женщин: смущался их взглядов, боялся выглядеть неотесанным бирюком. В юности он пытался стать сердцеедом, но ничего у него не получалось. А с Еленой Владимировной ему сразу почему-то стало легко общаться.
Туриев искоса смотрел на Дроздову, увлеченную цыпленком-табака и заставлял себя вспомнить, где же он видел эти глаза, эти волнистые каштановые волосы. Этот жест — Елена Владимировна детски-угловатым движением руки поправляет челку на лбу. Жест, жест… Ну конечно! Слава богу, вспомнил!
Та командировка в Москву была удачной: сам министр геологии поздравил Туриева и его товарищей с успешной разведкой месторождения мрамора. Это событие решили отметить.
В начале сентября в Москве обычно стоят тихие дни, листва на бульварах отсвечивает медью, вечера наполнены горьковатым запахом ранней осени.
Начальник партии Сергей Павлович Мехоношин предложил для торжественного вечера ресторан «Якорь» — там великолепная рыбная кухня.
Сдвинули два столика. Тосты, смех, споры…
За соседним столом сидели женщина и мужчина. Она — лицом к Борису. Мужчина иногда раскатисто хохотал на весь зал, женщина морщилась, успокаивала его. Вдруг мужчина вскочил на ноги, ударил кулаком по столу — на пол с легким звоном упал хрустальный фужер.
— Я узнаю все, все равно узнаю! — кричал мужчина.
Женщина беспомощно смотрела по сторонам, словно искала помощи. Она тянула мужчину за полу пиджака, но он оттолкнул ее и выбежал из зала.
ebooksa