Два вагона с лыжами уже были в пути. Рабочие Твери меньше чем за месяц выполнили заказ Северного фронта.
Сергею долго ждать командарма не пришлось.
– У тебя ко мне срочное дело? – спросил он сына.
– Неотложное.
– Тогда сейчас обедаем, хотя уже время ужина. И за обедом ты мне доложишь о поездке.
В кабинет к командарму порученец принес два котелка овсяной каши с консервами из довоенного НЗ и котелок обжигающего кипятка, где вместо чая плавали распаренные листья смородины.
За ужином Сергей сообщил, в частности, о разговорах, слышанных в штабе генерала Миллера.
– С Евгением Карловичем встречался?
– В этот раз он меня почему-то не принял.
– А почему?
– По лицу порученца я почувствовал для себя тревогу.
– Интуиция тебя не обманула, – сказал командарм. – Над тобой, Сережа, по сообщению наших лазутчиков, уже, как и над твоим другом Насоновым, висит дамоклов меч. Ты это знаешь?
– Догадываюсь. Только чей это меч – пришельцев или генерала Миллера?
– Кто тебе дал задание – переманить меня на сторону белых?
– Миллер.
– Он и сроки указал.
– О сроках речи не было. Было пожелание – чем быстрее, тем лучше.
– А это разве не срок?
– Пожалуй, да, – с отцом согласился Сергей.
– По логике генерала Миллера, Сережа, для предательства человек созревает. Это не мои слова. Это слова Евгения Карловича. На эту тему когда-то мы с ним дискутировали и не однажды. Он говорил: «Как разогнавшийся паровоз не может мгновенно поменять движение на обратное – иначе машина разрушится, так и человек не может в мгновение ока поменять свои убеждения». И паровозу и человеку, чтобы двигаться в обратном направлении, потребуется какое-то время на торможение, остановку, затем уже двигаться в противоположном направлении. В данном случае мне предлагалось переосмыслить свои поступки, покаяться, исправиться новыми поступками, короче, доказать, что я по-прежнему верен Белому движению. Я сумел свою жизнь поставить на другие рельсы, и уже заднего хода не будет.
ebooksa