Русский капкан

22
18
20
22
24
26
28
30

Чаще возникали перестрелки. Едким пороховым дымом наполнялись урочища. Слышались взрывы гранат и стук пулеметов. Стрельба прекращалась, пулеметы замолкали. Наступала пауза.

Через какое-то время слышался шелест раздвигаемых ветвей. Живые на дорогу выносили мертвых, раненых по возможности осторожно поднимали в кузов грузовой автомашины, усаживали спиной к бортам. Убитых укладывали под ноги раненым. Увозили в ближайший населенный пункт. До темного времени пытались управиться – захватить людей и брошенную технику.

Шумно, как зазывалы в ресторан, наступали американцы. Командиры взводов и рот подбадривали своих солдат.

– Парни! Впереди – Плесецк. Поселок большой. Много молодых женщин. Повеселимся.

Наиболее возбужденные требовали виски, но чаще – русской водки.

Участник этого боя капрал роты «Ай» 339-го пехотного полка Климент Гроббел работал пулеметом. В письме домой, где он часто охотился на живность, капрал сравнивал боевые действия с охотой на кроликов, только в более крупном масштабе. Читая его письма из дремучей северной тайги, где люди, в их понимании, бегают по лесу, беспомощные, словно кролики.

Родители надеялись, что в России сбудется мечта Климента, он вернется с деньгами и весь в орденах. Капрал уже был награжден французским «Военным крестом», о чем сообщил незамедлительно. Дома, в штате Мичиган, прикидывали, сколько же долларов дадут ему за крест? Решили, что бедность ему уже не грозит.

В тот раз наступления не получилось. Интервенты оставили на поле боя богатые трофеи. За подписями Филипповского и Антропова в штаб завесы был отправлен рапорт. В нем указывалось:

«В ходе боя в районе станции Обозерская и населенного пункта Тегра было захвачено пулеметов – 8, винтовок – 254, ящиков с патронами – 30, ящиков с пулеметными лентами – 29, мотоциклов – 6».

К этому времени раненые красноармейцы уже были отправлены на подводах в Плесецк.

– Убитых похороним в Емце, в сквере перед железнодорожным вокзалом, – распорядился Филипповский и приказал передать председателю поселкового совета к утру изготовить двенадцать гробов – по числу павших за идею революции.

– А что делать с пленными? – спрашивали друг друга командиры. Таковых оказалось около пятидесяти. В большинстве это были американцы из экспедиционного корпуса, приплывшие на крейсере «Олимпия». Среди них были и раненые, которым санитары уже оказали первую помощь.

Некоторые матросы – возбужденные боем – предлагали вывести их на болото и там расстрелять.

– Нельзя. Пленных не расстреливают, – предупреждали командиры, чтоб не допустить самосуда.

Было оправдание такой жестокой меры:

– Они же наших братишек на Мудьюге не лобызали.

– Да и то – все равно кормить нечем.

– Сами голодные.

Антропов, человек молодой, но рассудительный, предложил построить пленных в колонну и по железной дороге погнать пешим порядком до Вологды, а там губернское начальство пусть само разбирается, куда их определить, может, они для революции сгодятся?

Ему возражали: