— Логично. Так и порешим. Возможно, кое-что и прояснится.
На допросах Ряднов держался несколько странно: он как бы радовался, что жизнь его рассекается надвое и от прошлого ничего хорошего не остается. На вопросы отвечал коротко, сдержанно, но охотно, даже не пытаясь найти для себя оправданий.
Предъявленного обвинения не отрицал, но подчеркивал, что Андреева не видел и убивать его не собирался. Случай есть случай. На вопрос, как он расценивает свой случайный выстрел, усмехнулся и ответил:
— И меня учили, и я сам в армии учил: заряженное оружие раз в году стреляет само по себе. И если оно у меня выстрелило, да еще в таком случае, значит, я виноват. Это я понимаю. Хоть в гражданке, хоть в армии, а за такое дело нужно нести ответственность.
По-видимому, он понимал, что в его деле играют роль и десятисуточный арест за мелкое хулиганство, и неважная характеристика с места работы, и даже извлеченные из архивов показания Андреевых, что именно Ряднов продавал им стройматериалы и торопил следователей.
— В камере у нас такие законники, что сразу определили: лучше мне не рыпаться, — сказал он следователю. — Лучше сразу идти под суд, потом уйти на этап и отработать свое, а там уже... начинать новую жизнь.
Грошев, которого уже официально подключили к этому делу, никак не мог понять ни поведения Ряднова, ни собственного отношения к нему и поэтому поделился своими сомнениями с Ивониным.
— Не нравится мне это дело, Петр Иванович. Неясное оно какое-то.
— А что сделаешь, Коля? Мы ведь не боги. Обстоятельства же бывают выше человеческих сил.
— Но сами вы как, Петр Иванович? Как вы лично, как человек, что ли, судите Ряднова?
— Я же говорил: либо бедолага, либо очень опасный преступник, может быть, даже психически извращенный человек. А должен тебе сказать, что психически неполноценные люди иногда бывают удивительно изощренными преступниками.
Грошев поморщился.
— А у меня, Петр Иванович, такое состояние, что это не Ряднова обвинили, а меня. Ведь каждый из нас может оказаться в таком нелепом положении.
— Я же так и сказал — бедолага.
— А вдруг он все-таки не виноват?
Ивонин с интересом посмотрел на парня и ласково улыбнулся.
— Это хорошо, что у тебя рождаются такие мысли и ощущения. Но вот беда — факты. Упрямейшие факты. Что бы я ни допускал, что бы я ни думал — они поворачивают меня к убийству. Понимаешь, погиб человек. Может быть, плохой человек, может быть, даже преступник, но человек. Да еще молодой, из которого можно сделать полезного члена общества. При этом положении, какие бы личные симпатии и антипатии ни были у следственного работника, да что там следственного — просто честного человека, он обязан придерживаться фактов. Придерживаться и наказывать по всей строгости закона. И наконец, изменение поведения Ряднова. Согласись, оно... странновато.
— Все правильно, Петр Иванович, все. И тем не менее тоскливо...
— Это другое дело. Работка наша, в общем-то, не располагает к сентиментам.
— Даже не в этом дело. Понимаете, тут еще и целесообразность.
ebooksa